Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная

Нагорный Алекс

Я поднял голову в «указанном» направлении.

– Да нет, поменьше. Два семьдесят. Хотя… – и тут, прям озарение какое-то, и я сразу выпаливаю: – Два восемьдесят пять!

Валери пялится на меня в недоумении.

– Ты, чо?! Померял что ли? – от удивления, причем явного такого, глаза у неё округляются, и я замечаю, что это делает её необычайно красивой. Пока я любуюсь, Лерка ждет ответа.

– Саня, почему два восемьдесят пять? – спрашивает она, не дождавшись.

Для меня снова наступает минута триумфа.

– Четыре

аршина, – говорю я с таким торжеством в голосе, как будто разгадал главную загадку бытия.

– Четыре чего? – теперь Леркины глаза сузились. Ничего хорошего для меня это не обещало.

– Четыре аршина, – говорю я обречено, так как совершенно отчетливо понимаю, что поразить девушку элегантностью решения задачи так и не смог.

То есть поразить-то, конечно, смог, вот только, похоже, не мой день сегодня. К тому же «ещё не вечер» тоже не скажешь, потому что не вечер уже, а самый настоящий ночер.

– Метры ещё не придумали, сейчас на Руси саженями меряют и аршинами. Сажень – это два метра четырнадцать сантиметров, а аршин – это семьдесят один сантиметр. – говорю я, стараясь при этом не особенно выпендриваться. Хватит уже умничать.

– Четыре на семьдесят один – это два восемьдесят четыре. Счетовод! – похоже, что сокурсница не оценила мои вялые попытки казаться скромнее.

– Ну, там ещё миллиметры какие-то, – виновато поправляюсь я. – Думал тебе не интересно.

– Про миллиметры? – произносит Валери, и я сразу поминаю, что про миллиметры ей точно не интересно. – Про миллиметры мне фиолетово. Ты лучше скажи, что там за люстра?

Я стараюсь проследить взгляд девушки, и натурально немею. Под потолком действительно висит люстра, совершенно обычная по меркам нашего времени. Но вот именно, что НАШЕГО! Потому что она… электрическая!

Да нет!!! Показалось! Фу-у-у… аж от сердца отлегло. Но как-то же эти плафоны-шары должны светиться. Нет, не так! Светиться они светятся, и хорошо так светятся, ярко. Но вот как? В том смысле, что нам совершенно не понятно, за счет чего они светятся, да ещё и так интенсивно.

– Сань, у них здесь чё? Электричество есть?! – похоже Лерку тот же вопрос мучает, при чем серьезно так мучает.

Она встает и подходит ближе, пододвигает стул под самую люстру.

– Дай руку, – произносит напарница твердым голосом.

Я подаю руку и Лерка опёршись на неё залезает на стул. Я держу в ладони её очень холодные, почти ледяные пальцы и тоже всматриваюсь в плафоны, пытаясь что-нибудь разглядеть. Насмотревшись вволю, девушка слезает со стула. Выпускаю её руку не без сожаления, все-таки красивая она. В смысле Лерка красивая, а не рука. Хотя и рука тоже.

– Вроде не электричество. А тогда что? – спрашивает она и сама же отвечает: – Магия, наверное.

Я пожимаю плечами.

– Скорее всего, – говорю, стараясь не придавать голосу эмоциональную окраску.

А

вот если бы я так сказал: «Магия, наверное», то мне бы это язвительное создание непременно выдало что-нибудь вроде: «Поздравляю Вас, Капитан Очевидность». Но я нарываться не стану. Не сегодня. Сегодня – не мой день.

Мы осматриваемся дальше.

Стул, который только что удостоился чести послужить нам в деле познания этого мира, стоит посреди комнаты рядом с торцом большого обеденного стола. Сам стол почти, что перегораживает комнату пополам, упираясь другим концом в левую стену комнаты. Левую от входа. Сама комната в длину, от входа до окна, метров семь. Стоп! Не семь метров, а десять аршин! Привыкайте, уважаемый Александр Анатольевич!

Вокруг стола стоят ещё четыре стула, по два слева и справа. Дальше вдоль левой стены уже почти в углу стоит эдакая штука хитрая, стол с какой-то надстройкой. Я бы назвал её секретером. Мне кажется, секретеры именно так должны выглядеть.

– Ко-ко-ко-ко…

Рядом с ним тоже стул предусмотрен. И на его подлокотнике разместилась на ночлег спасенная мною курица. Она проснулась, немного покрутила головой и снова успокоилась.

Потом стена с окном. Длину завтра померяю. В углу овальный журнальный столик.

– Сань, а эти не горят, – голос Лерика звучит озадаченно.

Пытаюсь взглядом найти причину растерянности подруги. Точно не горят! На правой стене над журнальным столиком похожий плафон, а над секретером сразу два. И все не горят. Хотя…

Уже горят. Это Валери к секретеру подошла. Оба секретерских плафона моментально зажглись.

– Магия! – восхищаюсь я.

– Нет, блин! Датчик движения! – раздраженно кидает мне Лерка. И как это она про капитана Очевидность ничего не сказала? Не мой день.

– Ну-ка, сядь в кресло, – говорю я, осененный запоздалой догадкой.

Всё предсказуемо. Плафон на левой стене услужливо зажегся, стоило Лерке лишь приблизиться к креслу. Магия.

– А тут что? – с этими словами Валери раскрывает сервант.

Сервант стоит у правой стены между вторым креслом и таинственной дверью, как раз напротив обеденного стола.

– Так. Так. Ага, – это она про чайный сервиз.

Вряд ли фарфор китайский, но и чашки, и блюдца смотрятся очень прилично.

– Смотри, какая прелесть! – с возгласом восхищения, кстати, искреннего, на свет извлекается чайник.

– Ух, ты! – я поражен не меньше.

Носиков у чайника два, и каждый выполнен в виде головы дракона на длинной шее. Только левый бледно голубого цвета, а правый сверкает золотом.

– Ну-ка, – с веселым любопытство Лерка снимает с чайника крышку, заглядывает внутрь. – Смотри! – и протягивает его мне, а у самой глаза прям сияют.

– Да! Хитро! – удивляюсь я. – Надо же, как просто! Наши бы до такого не додумались!