Двуглавый орел
Шрифт:
Неожиданно вражеские противовоздушные транспортеры выпустили в воздух несколько спорадических трассирующих очередей.
— Где наша не пропадала! Вперед! — крикнула Джагди.
Ван Тул пошел в атаку первым, стремительно проведя свой самолет сквозь адскую мозаику дыма и пара. Одна из трассирующих очередей сверкнула совсем рядом. Он выпустил ракеты наведения и тут же увел свою «Громовую стрелу» в сторону.
Огненный смерч прошел по поверхности пустыни. Два танка разорвало на мельчайшие части, — видимо, сдетонировал боекомплект.
Дель Рут последовала
Уже на подлете к цели Джагди развернула свой самолет вокруг оси, готовя вооружение крыльев к бою. Она опять почувствовала приступ тошноты, но усилием воли подавила резь в желудке.
Танк… Нет, этот уже слишком близко. А вот еще один, на одной линии с ним… Она подождала, пока тот попадет в окуляр ее скопа, и произвела выстрел. Ракеты, вылетев, оставили за собой тонкие изогнутые следы белого дыма.
Танк взорвался, когда Джагди уже высоко поднялась над пораженной ею целью.
Она еще долго продолжала подниматься. Долго. До тех пор пока не увидела «летучих мышей».
ТБП на озере Госель, 09.33
О чем-то задумавшись, Каутас глубоко вздохнул.
— Ты знаешь, что сейчас происходит на Геродо-ре? — неожиданно спросил он.
— Геродор? А где это?
— Один из миров в звездном скоплении Хана, примерно девять недель лета отсюда.
Марквол только пожал плечами:
— Откуда мне знать… Наверное, и там воюют.
Каутас вновь вздохнул:
— Вот эту черту, ты уж меня прости, я часто замечаю у строевых военных. Они, как правило, имеют удивительно слабое представление о целостной картине всего происходящего. О великой стратегии войны. Они с легким сердцем оставляют это на усмотрение тактиков, высших командных чинов и священнослужителей.
— У строевых военных, как правило, есть довольно много прямых обязанностей, чтобы они могли еще думать о чем-то другом, — тут же отреагировал Марквол.
Каутас улыбнулся:
— Что ж, верное замечание.
— Разве неправда, что истинное призвание имперского воина — честно нести свою службу и сражаться, не задавая лишних вопросов? Это-то вы не ставите под сомнение?
— Нет, но немного любопытства никогда не повредит. Вот скажи, зачем вы здесь воюете?
— Как зачем? Чтобы вырвать Энозис из лап Архе-неми!
— Это конечно, ну а помимо этого?
— Ну… чтобы продолжить великий Крестовый поход и освободить священные миры Саббат.
— И какова, значит, главная цель?..
— Победить!
Каутас опять хлебнул из фляжки. На этот раз, правда, он предложил
— Почему же миры Саббат так важны для нас? — допытывался айятани.
— Ну, со стратегической точки зрения…
— Нет, Марквол. Я хочу от тебя услышать, почему они нам так дороги.
Тысячи лет назад святая Саббат от имени Бога-Императора очистила эти миры от полчищ Хаоса. Теперь мы вновь хотим себе вернуть то, что когда-то она Даровала нам.
— Вот именно. Эти миры принадлежат святой Саббат. Они стали священными благодаря ее святому прикосновению. Моя главная обязанность как айятани — служить Богу-Императору, но прежде всего я — жрец Саббат, великой Беати. Нас, айятани, обычно делят на две группы. На тех, кто постоянно пребывает в ее великих храмах и усыпальницах, и тех, кого называют «имхава», — бродячих проповедников, которые, как и я, решили последовать по ее стопам и поклялись всю жизнь скитаться среди звезд, распространяя ее великое учение.
— Пока все ясно, — сказал Марквол.
— Этот Крестовый поход продолжается уже почти двадцать лет. Военмейстер Макароф, если только моя информация достоверна, сейчас гонит свои войска вперед, приняв очень рискованное решение атаковать Архе-неми в самое сердце, захватывая его центральные планетные системы. Но тем самым он оголил фланги, и враг тут же направил свои силы в это слабое место, надеясь сбить наступательный порыв Крестового похода и, изолировав Макарофа, поставить его армии в крайне уязвимое положение. Мы и есть эти фланги, Марквол. Как Энозис, так и планетные системы скопления Хана. Именно здесь исход боевых действий предопределит полный успех или полное поражение всего Крестового похода. Если мы проиграем здесь, то будет уже не столь важно, каких успехов смог достичь Макароф в своих авангардных боях. Все его победы будут сведены на нет. Враг прекрасно понимает это, А теперь, если верить слухам, у него появилась еще даже более сильная мотивация. Говорят, что на Геродоре возродилась Беати…
Марквол глупо заморгал:
— Такое что… возможно?
Каутас поджал губы:
— Конечно, это непростое испытание даже для веры имхава-айятани, но, похоже, это все-таки правда. Сейчас Геродор, как и Энозис, подвергся ужасному натиску орд Хаоса. Если один из этих миров падет, наш фланг будет прорван и Крестовый поход окончится крахом. Но если падет Геродор и вместе с ним погибнет Беати, то для Империума это будет еще более страшная потеря.
— И вы хотели бы сейчас быть там? — понимающе спросил Марквол.
— О, если б ты только знал, как я хочу этого! В сердце каждого айятани сейчас горит желание быть на Геродоре, рядом с Саббат. Но такова уж моя судьба, мой жребий — застрять здесь и, повинуясь служебному долгу, оказаться вовлеченным в круговерть совсем иного сражения, вместо того чтобы совершить долгожданное паломничество пред ее светлый лик.
Подул свежий ветерок, который поднял рябь на поверхности озера. Зашелестели и закачались ветви папоротниковых деревьев, растущих вдоль берега.