Двуглавый орел
Шрифт:
Все его зенитные очереди прошли мимо, однако созданная им плотность огня заставила «Коготь» изменить линию атаки и, таким образом, влететь в зону действия орудий одной из «Гидр», которые все это время вели непрекращающийся огонь. В тот самый момент, когда самолет противника попал в видоискатели четырех длинноствольных автоматических орудий «Гидры», сразу же включилась система наведения, которая точно зафиксировала его в прицеле. Выдержав несколько тяжелых попаданий, мощная зенитная установка плавно развернулась более чем на сто пять градусов. Сразу после ее залпа «Коготь» сначала взмыл вверх, а затем взорвался, сверкнув ослепительной желтой вспышкой, чтобы потом дождем обломков
После этого ни одного штурмовика уже не было видно над долиной. Ле Гуин крепко пожал руку Вилтри.
Летчик тяжело дышал; его сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. В первый раз с тех пор, как сбили «Г как Грета», он почувствовал, что может быть кому-то нужен, что он еще на что-то способен. Он помог уберечь мост от уничтожения — а это уже немало. Сейчас Вилтри снова ощутил в себе то чувство уверенности, которое здесь, на Энозисе, стало понемногу возвращаться к нему, — то доверие к жизни, которое он вновь начал обретать, общаясь с Бекой Мейер.
Потеря самолета вместе с вверенным ему экипажем, казалось, окончательно убила в нем веру в себя, но теперь, после того как он неожиданным образом снова почувствовал себя в центре событий, жизнь опять представилась ему в новом свете. В конце концов, война ведь всегда требует человеческих жертв. Люди погибают. Машины уничтожают друг друга. Командирам вроде Вилтри остается лишь винить себя и сожалеть о потерях. Так всегда было и всегда будет, ибо по всей Галактике, везде, где когда-либо обитали люди, с незапамятных времен идет война…
Здесь, в башне «Искоренителя», среди гогочущих и веселящихся людей, с которыми он был едва знаком, в одно неуловимое, но крайне важное для себя мгновение Вилтри вдруг ясно осознал; чувство вины и сожаление о прошлом будут преследовать его до конца дней, если только в нем сейчас не победит воля к жизни. Та воля к жизни, что может помочь ему сражаться с врагами рода человеческого pi разыскать единственную женщину, которая была так добра и внимательна к странному незнакомцу из чужого мира.
Между тем колонна двинулась дальше. Дождь шел все сильнее, и им пришлось плотно закрыть люки танка. Долина впереди представлялась мрачным, выжженным пепелищем, и конвою Содружества предстояло еще преодолеть долгий, трудный путь, прежде чем войти в те далекие, но родные города, небо над которыми уже давно почернело от постоянных пожаров.
ТБП на озере Госель, 19.12
За последние тридцать часов их наручные индикаторы зажигались аж восемнадцать раз. Они могли в это время тренироваться, готовить свои самолеты, спать, есть, просто отдыхать после вылета, но воздушная тревога, которая объявлялась теперь с раздражающей регулярностью, заставляла их тут же бежать в укрытие и там терпеливо ждать, когда строй вражеских самолетов пройдет над их районом. И каждый раз такое совместное ожидание в темных блиндажах никак не способствовало снятию напряжения, возникшего между обитателями авиабазы. Недавно двое механиков Космического Флота и несколько военнослужащих ПС О устроили потасовку, а случайный разговор Ранфре с одним из пилотов «Рапторов» наверняка перерос бы в драку, если бы не вмешательство хладнокровного Милана Блан-шера.
Но, пожалуй, худшим из всего был спор, который разгорелся между Джагди и Блэгуером. За весь этот период при объявлении тревоги пилотам ТБП лишь трижды разрешили поднять в воздух свои перехватчики, тогда как все остальные разы они вынужденно стояли под камуфляжными сетками.
«Ну какая от нас здесь польза?» — не раз слышала Джагди недовольные возгласы летчиков.
Мнение Блэгуера
— Лучше, оставаясь на аэродромах, тщательно соблюдать режим маскировки и реагировать лишь на тецели, с которыми мы легко можем справиться, — говорил ей Блэгуер.
— Пройдет еще день-два, и в небе будет столько «летучих мышей», что мы вообще не сможем поднять в воздух наши самолеты. Нас сюда послали, чтобы мы совершали перехваты, так давайте же, черт возьми, совершать их!
— Вы предлагаете нам непродуманный и самоубийственный план ведения войны!
— Все, что я предлагаю, — это не отсиживаться, а сражаться! — огрызнулась Джагди.
Позже, во второй половине дня, им в четвертый раз был разрешен боевой вылет. Командный Центр Управления Полетами, расположенный на побережье, поручил ТБП срочно приступить к сбору разведданных вдоль реки Саройя. Назрела крайняя необходимость в точной оценке числа и расположения отступающих воинских частей, так чтобы Муниторум мог более эффективно осуществить массовую эвакуацию — крупномасштабную наземную операцию, которая уже началась в Эзравиле и Тэде. Центр Управления также надеялся, что удастся обнаружить один, а возможно, и несколько гигантских мобильных аэродромов, предположительно расположенных на севере пустыни, с которых противник совершал эти ужасные налеты на побережье. Командование, очевидно, рассчитывало, получив их координаты, направить туда бригады «Мародеров», которые, нанеся удары с воздуха, могли бы тем самым ослабить мощь стратегических бомбардировок Архе-неми.
Поговаривали, что уже не осталось ни городка, ни крупного мегаполиса как на побережье, так и на Полуострове, который бы не подвергся ковровой бомбардировке. Совершенно независимо от беспрецедентной по своим масштабам эвакуации пехотных и бронетанковых соединений на побережье также начался и массо вый исход гражданского населения. Лишенные какой бы то ни было помощи со стороны Муниторума и не имеющие возможности воспользоваться услугами морского транспорта, большинство местных жителей, стихийно объединившись в огромные караваны беженцев, неорганизованно двинулись на запад, в направлении Ингебурга и Северной Общины. Просочилась информация о панике и кровавых беспорядках среди отступающих. Несколько колонн беженцев было атаковано. Число жертв было столь пугающе, что Джагди даже не могла заставить себя повторить то, что сама зачитала пилотам и механикам «Умбры».
Три самолета-разведчика — «Молнии» — должны были подняться в воздух, чтобы совершить широкий облет территории в сопровождении тройки «Громовых стрел», которым было предписано держаться от них на расстоянии выстрела. Согласно ротации распределения вылетов, эскорт обязаны были предоставить «Рапторы». Фамилия самого Блэгуера стояла в списке летчиков сопровождения, но он, очевидно опасаясь роста влияния Джагди, не желал оставлять ТБП. Блэгуер заявил, что если она так стремится поднять в воздух свой самолет, то командиру «Фантина XX» как раз сейчас предоставляется такая возможность.