Двуликая луна
Шрифт:
Дмитрия Николаевича поражала ее стремительность, эта девушка была похожа на ураган.
— Ты такая быстрая, — улыбнулся он ей, когда Марина стала раскладывать на столе не хитрую еду: картошку в мундирах в маленьком чугунке, еще теплую по ее словам, вареные яйца, сало с чесноком, и еще хлеба и кусок пирога с капустой.
— Вот, надеюсь, этого хватит, — она раскраснелась и стояла такая удовлетворенная тем, что все сделала быстро, как ее учила мама.
— Этого больше, чем достаточно, — покачал головой Арбенин, — тебя-то как звать, а то я не успел спросить,
Марина, покраснев, опустила глаза и, затеребив растрепавшуюся косу, пробормотала.
— Марина.
— Интересное имя, не деревенское, — Дмитрий Николаевич подвинул стул к столу, — садись, давай поговорим, или… может… ты же спала, когда я пришел? Может, ты спать хочешь пойти.
Марина никогда бы, не осталась так, но сейчас в ней что-то не давало тронуться с места.
Она села за стол и, налив в чашку молоко, протянула ее Дмитрию Николаевичу. Он молча пил, не сводя с девушки глаз, и от его взгляда по ее спине пробежал мороз.
— А ты что не ешь? — он поставил чашку на стол и начал чистить картошку, — смотри-ка и впрямь теплая еще.
— Я уже поужинала, — Марина чувствовала себя немного не в своей тарелке, ей хотелось уйти и в то же время остаться. Больше всего на свете она не хотела, чтобы их гость догадался об этом. За оградой в пруду громко заливались лягушки, и им вторил сверчок под скамейкой. Марина смотрела на его большие чистые руки, не похожие на те, которые были у деревенских парней, возившихся постоянно в земле и с техникой. У него были крупные ногти и длинные пальцы, а на запястье была татуировка — змея обвивающая жезл. Дмитрий Николаевич, увидев, что ее заинтересовала его татуировка, улыбнулся краем рта и что-то пробормотал о глупом поступке мальчишке, когда ему было шестнадцать лет.
— А что это означает? — не скрывая любопытства, спросила девушка.
— Это Посох Эскулапа, — улыбнулся Арбенин, — алхимический символ Меркурия в его первом состоянии. Жезл — сера, поглощенная Меркурием.
— Это так не понятно, — пожала плечами Марина.
Дмитрий Николаевич взял ее за руку и, сжав ее, поблагодарил за вкусный ужин. На мгновение он задержал ее в своей ладони и в упор посмотрел на Марину. Та почувствовала, что щеки запылали и, выдернув руку из его тисков, поднялась из-за стола.
— Я думаю, вам пора отдыхать, — пробормотала она, отступая к выходу. Арбенин понял, что напугал ее слишком долгим рукопожатием.
— Марина, извини… я просто хотел поблагодарить тебя… — но ее уже не было, пулей выскочив в темноту майской ночи, девушка быстро направилась в дом. Ноги стали ватными и, остановившись у двери, она бросила взгляд туда, где горела лампа. Арбенин стоял в дверях предбанника и смотрел ей вслед. Марина почувствовала, как по спине струится холодный пот, дрожащей рукой она открыла дверь и тихо, чтобы не скрипели половицы, направилась в свою комнату. Где-то вдалеке грохотнул гром, затем, сверкнула молния, но дождь не спешил начинаться, стояла тишь, и даже замолкли лягушки. Закрыв глаза, Марина почувствовала, как где-то под сердцем все сжалось, словно краешек души защемило
Там, в предбаннике на узкой кровати ворочался гость, не понимая, что так могло напугать девушку. Я просто взял ее за руку, она такая стеснительная что ли? Арбенин ни как не мог понять, чем он провинился перед Мариной и вскоре заснул в думах о завтрашнем дне.
— Мама, — потрясла ее за плечо Катя, — ты, что не слышишь?
— Прости, Катюша, я что-то задумалась, — женщина вернулась из прошлого и, посмотрев на дочь, как будто бы вновь столкнулась с ее отцом.
— Мама, что с тобой, ты смотришь так, словно у меня выросли ослиные уши.
— Что ты говоришь, Катя, — Марина Карловна укоризненно покачала головой, — а что, уже собираешься?
— Да тебя словно не было дома, — пожав плечами, Катя принесла тарелку с тортом, — вот посмотри, какой красавец получился. Это я для тебя испекла.
— Я думала, ты с собой еще возьмешь, ну, зачем, — Марина Карловна, покачав головой, подошла к Кате. — Ты хотела еще колбасы купить… купила? Быстрая. Надеюсь, ты не будешь слишком поздно?
— Ну вот, мам, опять, у Любаши есть телефон, номер в записной книжке, — Катя быстро принесла телефонную книжку и, открыв на нужной странице, обвела телефон подруги карандашом. — Что со мной может случиться, нас с Лизой проводит Леша Бабенко, так, что не волнуйся, мамочка, — она поцеловала маму и направилась в свою комнату.
— Ты там смотри, одевайся теплее, — крикнула ей вдогонку Марина Карловна, — сегодня обещают минус тридцать, а к вечеру еще холоднее будет.
Катя что-то крикнула в ответ, ее голос заглушил звонок в дверь. Мать, тяжело поднявшись, оперлась на трость и направилась к двери. На пороге стояла Ниночка — почтальон, улыбаясь, она поздоровалась и протянула Марине Карловне почтовый перевод.
— Вот, меня Галина Викторовна попросила, знает, что болеете.
— Спасибо, Ниночка, — Марина Карловна расписалась в получении, а почтальонша спросила:
— А что же дочка, прибежала бы, взяла…
Марина Карловна, немного помолчав, посмотрела на Ниночку и сказала, что Катя ничего не знает об этих переводах, по этому, Галина Викторовна вручала их ей в руки. Любопытная Ниночка, заговорщически улыбнувшись, понизила голос:
— Неужели и у вас есть секреты, Марина Карловна.
— Почему же секреты, — спокойно ответила женщина, — это деньги присылает отец Кати, с которым мы много лет в разводе, и я не хочу, чтобы она, что-либо об этом знала. Надеюсь, это удовлетворило ваше любопытство?
— Простите, Марина Карловна, я не хотела обидеть вас…
— Мама, кто там? — послышался за дверью голос Кати.
— Это ко мне, — спокойно ответила мать и, попрощавшись с Ниночкой, положила квиток перевода в карман. Любопытство кошку сгубило, — пробормотала про себя Марина Карловна, ей не хотелось, чтобы Катя начала задавать не нужные вопросы, когда-нибудь, она ей все расскажет, но сейчас она еще не была готова.