Двуликая особа
Шрифт:
Время шло, Женьку начинала злить напряженная ситуация. Какого черта! Сколько же можно?! Парень снова бухнулся на диван и взял газету, а чтобы уже совсем мыслям к голове доступа не было, еще и телевизор врубил. На экране молодые парни и девушки поливали себя фантой и настойчиво предлагали вливаться, газетный фельетон смешно рассказывал о том, что может вытворить бытовая техника. Женьке вспомнилось, как отец купил новый здоровый цветной телевизор. Танька тогда маленькая была, лет шесть, наверное. Первый день вся семья бурно радовалась, а на второй дети остались одни, наедине с цветным чудом. Женька учил сестру, на что нужно нажимать, чтобы
В комнате было тихо. Женька подошел к окну и заматерился. На скамейке возле подъезда сидела Таня! Он тут с ума сходит, ждет ее, а она, похоже, и не торопится!
Ее, видите ли, ваши заботы не трогают!
– Татьяна! Быстро домой!
Сестра подняла голову. На Женьку глянули пустые холодные глаза.
– Мне нельзя, – прошелестел ее голос.
– Ну подожди, я сейчас спущусь! Ты у меня конкретно узнаешь, что тебе можно, а чего нельзя!!
– Не спускайся. Меня ждут, я поеду, – монотонно бормотала сестра.
Машины не было видно, но даже здесь было слышно, как она сигналит. Ее сигнал назойливо лез в уши, становился все громче и отчетливей.
Женька открыл глаза. Уснул, ни фига себе! А какая галиматья-то приснилась. За окном стояло далеко не раннее утро. «Ух, черт! На работу-то…» Женька заметался по комнате. В дверь звонили. «Вот этот звонок меня и разбудил. Нашаталась, голубушка».
– Сейчас открою! Хорош трезвонить, меньше по ночам надо шарахаться! – уже не зло проворчал Женька и открыл дверь.
Настроение было прекрасным весь день. С утра Саша с Аришкой ездили в бассейн, возил их Витек, веселый говорливый парнишка лет двадцати. Только они вернулись, домой заявился Лев Павлович. По его смущенному виду было ясно, что придется чем-то жертвовать. В жертву пришлось принести завтрашнюю субботу.
– Александра Михайловна, завтра мне придется поработать, а дочь девать некуда, наша Никитична к сестре на выходные уехала. Вы не могли бы завтра посидеть с Аришей часов с десяти? А сегодня я отпущу вас.
– Охотно, – заверила Саша. Ее и на самом деле больше устраивал такой вариант. Сегодня ей идти на день рождения Валерии, хотелось прилично выглядеть, для этого нужно время, а отпрашиваться Саша не любила и не умела.
И вот уже в двенадцать часов она дома. В школе сегодня нет ее часов, поэтому времени оставалось уйма. Саша подхватила на руки Бакса, потерлась носом о его мохнатую мордочку, котяра снисходительно терпел. За терпение был награжден вареной рыбой. Напевая какой-то мотивчик, Саша сделала себе кофе, достала сигарету и задумалась.
Идти в платье цвета сиреневой пастели, как она собиралась раньше, ей не хотелось. Как выяснилось, Оля будет сегодня удивлять гостей блузкой точно такого же цвета. Можно надеть молочно-белый костюм, но к домашнему вечеру это не совсем подходит. А что тогда? Саша докурила и углубилась в недра платяного шкафа. На самом деле она могла бы этого не делать. Еще две недели назад, войдя без особой надобности в магазинчик западной моды, Саша увидела небольшое платье, которое стоило, однако,
Но сегодня Саша уже не смогла удержаться. Бережно разложив приготовленное платье, она пошла готовить ванну.
Когда в шесть часов Оля, Андрей и Игорь позвонили в дверь, им открыла элегантная белокурая красавица.
– Ну, Крушинская! – выдохнул Игорь. – Я над собой теряю контроль.
– Санька! Разве можно так к Лерке? Нет в тебе жалости, у человека день особенный, а ты могла бы и мышкой серенькой, – возмутилась Ольга.
– Сань, не слушай ты этих злыдней, одевайся, на улице холодно, машина ждет, – Андрей подхватил смеющуюся жену, и шумная компания увлекла Сашу.
Валерия отмечала свое тридцатишестилетие дома, в кругу самых близких людей. Таких оказалось около двадцати. В просторном зале, который до евроремонта состоял из двух комнат и коридора, стоял праздничный стол. Валерия была великолепной хозяйкой, но сегодня стол накрывали профессионалы. Каждое блюдо было настолько искусно оформлено, что вызывало даже не аппетит, а желание любоваться этим кулинарным волшебством. Гости еще не садились, и хозяйка умело дарила внимание каждому. Именинница была сегодня необыкновенно хороша. Высокую стройную фигуру мягко облегало платье насыщенного вишневого цвета со скромным вырезом впереди и абсолютно открытой спиной. Темные блестящие волосы были высоко собраны в гладкую прическу и открывали длинную белую шею. Безупречно гладкое, матового тона лицо, выразительные глаза, капризно изогнутые губы… Тридцать шесть ей не мог бы дать никто.
Увидев вновь вошедших, хозяйка с обворожительной улыбкой направилась к ним. Лишь подойдя совсем близко, обрадованная Лерка зашептала:
– Я уже замучилась вас ждать, бросаете меня в такой день со всеми этими занудами.
– Не ворчи, солнышко наше! Поздравляем тебя от всего коллективного сердца!
– Лер, ты на каждом своем дне рождения моложе на год становишься, пора продавать секреты молодости, а нам – бесплатно! – щебетали подруги, скидывая зимние одежды галантным кавалерам.
– О-о! Девочки-мальчики! Ну что же вы заставляете себя ждать? – подошедший Григ, казалось, только и ждал эту четверку. – Наша именинница уже от окна не отходит. Проходите!
Пока шел очередной тур приветствий, комплиментов и легкой вежливой болтовни, Саша проскользнула к двум подросткам, Валентину и Серафиму – близнецам Григорьевых. В январе им сравняется по шестнадцать. Сашка любила этих мальчишек, они были копией матери, только не этой грациозной женщины, а той сумасбродной Лерки, с которой Ольга и Санька учились до десятого класса. Мальчишкам каким-то образом удалось избежать налета светскости и избалованности, они росли замечательными обормотами, вечно ковырялись в масляных внутренностях любых машин, гоняли на роликах, пинали мячи и постоянно находились в окружении друзей-товарищей. Сейчас же, облаченные в элегантные дорогие костюмы, мальчишки принудительно находились в кругу родительских приятелей, вынужденные блистать отличным воспитанием, прекрасными манерами и безукоризненным поведением. Это было тяжким испытанием для обоих.