Двуликие. Клетка для наследника
Шрифт:
— Вот! Прошу вас! — продавец отодвинул перед ними шторку, запустил внутрь, помог повесить все три кошмара на крючки и, поклонившись, оставил их вдвоём.
Дин стояла посреди примерочной с самым грозным видом, скрестив руки на груди. Дамир оглядел её с ног до головы, вздохнул и поинтересовался:
— Ну и что ты тут устроила?
— Ничего! — с вызовом заявила дочь ректора.
— Ничего? — он хмыкнул. — По-моему, это называется «истерика». Скажешь, нет?
— Нет! — Рональдин попыталась состроить
— Эй! Ты чего?..
Дамир, конечно, был рад лишний раз её обнять, но всё же предпочёл бы, чтобы она не мочила слезами его рубашку.
— Ненавижу тебя! — шептала Дин, стуча кулаком по его худосочной женской груди. — Ненавижу!
— Да? — он улыбнулся, зажал в ладонях её лицо и легко чмокнул в нос. — А я тебя люблю.
Она затихла, вглядываясь в его глаза. Только слёзы стекали по щекам, как маленькие ручейки.
— Не плачь, дурочка. Всё хорошо будет.
Глупо, но что он ещё мог сказать?
Дин вдруг приподнялась и поцеловала Дамира — сама, в губы. Сначала быстро, словно чего-то боялась, а затем долго, глубоко и сладко…
У него даже голова закружилась.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала она, улыбаясь. — И никому не отдам.
— Но…
— Никаких «но». Я всё решила.
Дамир не знал, что ответить. Поэтому решил промолчать. В конце концов, когда Дин узнает правду, она наверняка передумает…
— Пойдём отсюда? Здесь какие-то дурацкие платья.
— Согласна! Но тут рядом есть ещё один магазинчик…
— О-о-о не-е-ет, — Он хлопнул себя по лбу, а Дин залилась счастливым хохотом.
Да уж… Пусть лучше смеётся, чем плачет. Ради этого он даже был готов померить любое платье.
Ну, или почти любое. Тот кошмар из розовых кружавчиков — ни за что. Хорошо, что рыжим розовое не идёт.
Шайна Тарс
Я пребывала в такой растерянности, когда мы с Коулом вернулись в академию, что вместо того, чтобы пойти в свою комнату, направилась в зал памяти.
Нет, я не собиралась прыгать в портальное зеркало. Не только потому, что я была не готова встречаться с Нордом — всё же белый день, не дай Дарида я действительно чем-то помешаю, и его уволят. Могут ведь… посторонние в императорском дворце — это вам не шутки…
Я просто хотела увидеть маму. Я ведь давно собиралась найти её магическую фотографию или портрет. И почти забыла о том, что говорила Эмирин…
«Я не знала Кару Джейл».
Я бродила между рядов с фотографиями и портретами, мечтая увидеть маму. Хотя бы так. Мне нужно было успокоиться. Нужно было
Но я не нашла её.
Я нашла Триш. А рядом с Триш, широко улыбаясь невидимому фотографу, стояла Роза Тарс.
«Триш Лаира и Розалин Тарс, группа АР-5-1», — гласила подпись под магической фотографией.
Я долго смотрела на их счастливые лица. А потом села на пол и расплакалась.
Я знала, что ночью мне приснится Триш. Она просто обязана была мне присниться. И я изо всех сил боролась со сном, совершенно не желая её видеть.
Мирра и Дин уже спали, а я всё сидела на постели и лупила глаза. Но в конце концов и меня сморило.
Во сне Триш бежала по коридорам Эйма, и я бежала за ней. В руке она сжимала какую-то тряпочку, белую, с тёмными пятнами, и вид у неё при этом был самый торжественный.
Толстые железные двери, которые она распахнула так легко, будто бы они были сделаны из ткани. За ними оказалась лаборатория, заставленная книжными шкафами, столами с банками, склянками и различными аппаратами непонятного назначения. За одним из наименее заваленных столов сидел Эдриан и рассматривал что-то в здоровенный микроскоп.
— Гляди, что у меня есть! — воскликнула Триш, подбегая к нему. Ей в этом сне было лет шестнадцать…
На стол полетел небольшой белый платочек, измазанный чем-то тёмно-красным.
— Что это? — В голосе Эдриана слышалось недоумение.
— Кровь Эмирин! — Триш даже в ладоши захлопала. — Она наконец разрешила мне поэкспериментировать с амулетом против магии Разума!
— Ничего себе… Щедро… И с чего ты хочешь начать?
— С кровного силового камня. Поможешь?
— Конечно.
Я с интересом наблюдала, как они освобождают пространство на полу посреди помещения, кладут в центр платок с кровью Эмирин, расчерчивают пол при помощи мела, крови Триш и какого-то зелья, рисуя бесчисленное количество неизвестных мне рун. Помещают между этими рунами засушенные травы и цветы, брызгают туда кровью. Шепчут какие-то заклинания, отчего загораются и вспыхивают алым контуры. А потом кладут рядом с платком маленький серый камушек, и он вдруг начинает краснеть, как железо, которое бросили в раскалённую печь.
— Получилось? — еле слышно выдохнул Эдриан, стоя у края начерченных мелом переплетений рун.
— Кажется…
Триш осторожно взяла в руку камень. Поднесла к глазам, повертела, рассматривая со всех сторон, и улыбнулась.
— Да, получилось! Отличная основа для артефакта. Практически безграничный накопитель! Осталось только понять, как сделать так, чтобы он защищал от магии Разума…
— Думаешь, это возможно?
— Уверена!
Я ухмыльнулась, отворачиваясь от Эдриана и Триш.