Двуликий адмирал
Шрифт:
В действительности это был дневник человека с двойным дном, человека, который всегда хотел иметь запасной выход.
День за днем вносил Канарис в свой дневник все, что могло бы оправдать его дела и действия на случай падения фашистского режима. Он писал его в одном экземпляре, но не хранил в тайне, а давал читать и даже переписывать «избранные места» своим подчиненным.
Начиная с марта 1943 года генерал Остер — один из деятелей верхушечной оппозиции против Гитлера — переписывал дневниковые записи своего шефа. Он хранил эти записи в несгораемом шкафу кабинета в Цоссене, куда была перенесена штаб-квартира абвера в начале 1943 года. Вследствие этого часть записей Канариса после ареста Остера попала в руки гестапо, т. е. как раз тех людей, которым они не предназначались.
По
Таким образом, акция Канариса с дневником окончилась крахом. Дневник не только не сослужил ему службу, но помог его врагам разделаться с опасным для них соперником.
7
Правда, по другой версии, шеф абвера сумел переправить копию дневника в Швейцарию и спрятать там в сейфе швейцарского банка. Но мы не располагаем подтверждениями этой версии. По сведениям зарубежной печати, усилия, которые были предприняты разведками некоторых империалистических стран, заполучить в свои руки копию дневника не увенчались успехом.
Эсэсовец Хуппенкотен на процессе в 1951 году заявил, что, когда Гитлеру представили те страницы дневника, которые были найдены в Цоссене (речь идет о тексте дневника за период с марта 1943 года по июнь 1944 года), с ним случился нервный припадок. Гиммлер велел переправить дневник вместе с некоторыми другими сверхсекретными бумагами СД в замок Миттервиль (Австрия), где был устроен тайник гестапо. Дневник Канариса, как и другие документы, спрятанные в гестаповском тайнике, охранялись целым батальоном войск СС. Перед крушением фашистского рейха по приказу Гиммлера все эти бумаги были сожжены.
Никто из очевидцев сцены чтения Гитлером дневника не сообщил, чем был так потрясен фюрер. А гестаповские следователи, разбиравшие «дело 20 июля», не читали дневника: Гитлер распорядился, чтобы он был изъят из материалов следствия, и запретил знакомить с ним даже высших служащих гестапо. Это дало повод к тому, чтобы вокруг дневника возникли самые фантастические слухи. За гаданиями о том, что бы мог написать начальник абвера, западные публицисты совершенно «забыли» о делах адмирала…
По-видимому, шеф абвера рассчитывал, что его записи «для потомства» откроют ему кое-какие перспективы в случае крушения фашистской империи. Это был, насколько известно, с одной стороны, отчет о самых секретных сторонах деятельности гитлеровского государства, отчет, представлявший громадную ценность для возможного нового хозяина Канариса, с другой стороны, дневник представлял собой документ, который рисовал в наилучшем свете самого шефа абвера.
Естественно, что попытка двуликого адмирала умыть руки взбесила Гитлера и других нацистских бонз.
Вот одна из причин, почему палачи Кальтенбруннера и Гиммлера разделались с Канарисом.
Канарис против Канариса
Но оставим дневник Канариса… Обратимся к другому, более важному, — его делам, планам, приказам, высказываниям на протяжении многих лет.
Петляя, заметая следы, Канарис совершал много противоречивых акций — одни в поддержку Гитлера, другие маскировочные, направленные якобы против него. Очень часто Канарис выступает против… самого Канариса.
Но не будем голословны. Попробуем пойти по следу хитроумного адмирала и распутать тот клубок, который он оставил «потомкам»…
…1 апреля 1940 года состоялось совещание, на котором присутствовали Канарис, его помощник Остер и Лидиг, уполномоченный абвера в «особом штабе», созданном для подготовки нападения на Норвегию. Адмирал высказался
8
После войны норвежское правительство произвело расследование этого факта и признало виновным бывшего работника посольства в Берлине.
Итак, абвер, казалось бы, предупредил норвежское правительство о готовящемся нападении. Но одновременно абвер и лично Канарис предприняли громадные усилия, чтобы обеспечить успех гитлеровской операции в Норвегии. Мы уже знаем, что за несколько дней до совещания с Остером и Лидигом Канарис побывал в Норвегии, встретился там с Квислингом и проинструктировал агентуру абвера в связи с подготовлявшимся вторжением. В день передачи сообщения Сасу, в Норвегию был направлен близкий сотрудник Канариса Пикенброк для руководства агентурой абвера. Наконец, в день нападения, 9 апреля 1940 года, агенты Канариса, как могли, помогали операции, в частности они сообщали по радиостанции, установленной на немецком торговом судне «Видар», которое находилось в этот день в Осло-фиорде, обо всех передвижениях норвежских войск, а в дальнейшем — о ходе немецкого наступления. За один только день с парохода «Видар» прямо в ставку Гитлера было передано 240 важных сообщений. Эта информация сыграла исключительно важную роль в молниеносном захвате Норвегии фашистскими войсками. А на следующий же день после оккупации вступили в действие многочисленные ударные отряды абвера, заблаговременно созданные с помощью Квислинга. Эти отряды обеспечили сохранность основных объектов, представлявших интерес для оккупационных властей, а позже вели ожесточенную борьбу против освободительного движения норвежских патриотов.
…В середине мая 1940 года, вскоре после начала гитлеровского наступления в Бельгии, Голландии и Франции, начальник имперского ведомства безопасности Гейдрих вызвал к себе своих сподручных Мюллера и Шелленберга и сказал им: «Фюрер и рейхсфюрер СС (Гиммлер. — Авт.) поручили мне разобраться в одном из самых вопиющих случаев предательства в истории Германии. Некоторое время тому назад были перехвачены два радиосообщения, переданные бельгийским посланником в Ватикане своему правительству; в них содержалась точная дата нашего наступления на Западе. Это произошло за 36 часов до того, как фюрер официально ее объявил. Фюрер потрясен. Он требует, не считаясь со средствами, найти предателя».
В это же время службе безопасности стал известен и другой факт передачи сведений о дате нападения на Голландию и Бельгию.
Вечером 9 мая агенты Гейдриха подслушали телефонный разговор голландского военного атташе в Берлине Саса с Гаагой. В ходе разговора Сас передал: «Хирург решил сделать операцию утром, в 4 часа». Встревоженные гаагские чиновники решили перепроверить сообщение и позвонили Сасу ночью в Берлин. Подтвердив ранее переданные им сведения, Сас сослался на «абсолютно достоверный источник».
Служба СД потребовала тщательного расследования. Но, по существовавшему соглашению о разделении функций между СД и абвером, расследованием занялся отдел III абвера (контрразведка).
Канарис знал, от кого исходят оба сообщения. Источником первого был уполномоченный абвера в Риме Иозеф Мюллер; он информировал бельгийского посла в Ватикане о дате нападения на Голландию и Бельгию. Информация же, переданная Сасом своему правительству, исходила от начальника центрального отдела абвера Остера. Остер передал ее Сасу во время встречи с ним 9 мая.