Двуликий демон Мара. Смерть в любви
Шрифт:
— Если вы собираетесь прокатиться больше одного раза, выгоднее купить пятиразовый билет.
— Нет, нам два разовых.
— Две поездки для вас за шесть долларов и две за четыре для девочки обойдутся дешевле.
— Два разовых билета, — повторил я более резко, чем намеревался.
— Это нужно носить вот так, — сказала Кэролайн, надевая на шею эластичный шнурок билета, когда мы двинулись к подъемнику.
Мне шнурок был мал и врезался в шею, как удавка палача. Очередь оказалась короче, чем я ожидал.
«Прери Мидланд» занималась страхованием повышенных рисков. Наши клиенты платили больше по самым разным
В первое время после перехода из «Стейт Фарм» в «Прери Мидланд», если я ехал куда-нибудь с Кей и видел алкаша, тихо-мирно блюющего в канаву, или бомжиху, беседующую с небом, я частенько с гордостью говорил: «Вот один из наших. Не иначе направляется на собрание „Менсы“».
Я не собирался идти в страховой бизнес. В школе хотел стать комедийным актером, типа стендап-комика.
Я заслушивался пластинками раннего Билла Косби и Джонатана Винтерса. Косби тогда был уморительный. Он еще не сменил свой ребячески легкий юмор на глупые ужимки, кривляния и самодовольство, которые теперь я вижу каждый раз, когда натыкаюсь на него в ящике.
Джонатан Винтерс был даже лучше, настоящий сумасшедший гений. Иногда мой брат Рик отказывался принимать участие в какой-нибудь дурацкой затее, мной придуманной, — ну там спрыгнуть на велосипедах с пятнадцатифутовой высоты или, скажем, забраться на эстакаду Хендлманн и дождаться, когда четырехчасовой южного направления с пронзительным гудком промчится по дуге верхней эстакады, — и тогда я говорил, точно копируя интонации Джонатана Винтерса: «О'кей, сенатор, возвращайтесь в машину, если наклали в штаны. Я сам уделаю Эйса».
В колледже я расхотел становиться комиком, но стать еще кем-нибудь так и не захотел. Изучал курсы гуманитарных наук, участвовал в антивоенных акциях протеста и тратил уйму времени на попытки потрахаться. Во Вьетнаме я изредка задумывался о том, чем стану заниматься по возвращении к нормальной жизни, но о работе страхового оценщика и близко не помышлял. Там меня тоже постоянно одолевали мысли о грехе.
Однажды я осознал, что за все шесть месяцев и двенадцать дней моего сокращенного пребывания в недавно почившей — туда ей и дорога — Республике Южный Вьетнам я ни разу не удалялся более чем на семь миль от места первой высадки на авиабазе Тан-Сон-Нхут в пригороде Сайгона. По выражению однополчан, действительно совершавших боевые вылазки в джунгли и ходивших под пулями, я был ШК — Штабной Крысой. Тогда меня это не задевало. Да и сейчас не задевает, хотя порой задумываюсь на сей счет.
Вообще-то довольно странно, что я никогда не предполагал заняться автомобильным страхованием, ведь мой отец много лет проработал в этой области. Одно из моих самых ранних воспоминаний о дне, когда он взял меня с собой на очередной выезд для оценки страхового ущерба. Дело происходило в близком пригороде Чикаго, сразу за полосой заповедного
Помню, сидел на переднем пассажирском сиденье и листал детскую книжку с картинками, поднятую с пола. «Бэмби». Помню, на странице с рисунком, где маленький Бэмби знакомится с Цветочком, еще не высохло какое-то бурое пятно, и она слегка коробилась. В лобовом стекле прямо передо мной зияло круглое отверстие размером с голову четырех-пятилетнего ребенка, каким я был тогда.
В то время думать не думали ни о каких автомобильных ремнях безопасности. Помню, в начале шестидесятых, когда мы с отцом летели куда-то, люди в самолете еще не умели застегивать привязные ремни. Отец купил ремни безопасности для нашего «Крайслера» в магазине Спортивного Автоклуба Соединенных Штатов, и из-за них все держали нас за придурков.
Помню, машина с книжкой про Бэмби была марки «Рено». В начале пятидесятых импортные автомобили встречались довольно редко. Этот казался хрупкой игрушкой. Переключатель «поворотников» отвалился, когда я за него подергал. Я не сказал отцу.
Большинство страховых дел, собранных в Оранжевой Папке, — из моей практики, но некоторые присланы другими агентами и оценщиками, знавшими о ней.
В год рождения Скаута одним из моих любимых стало страховое требование в связи со случаем на автостоянке супермаркета «Сэйфуэй». Мы с Кей только перебрались из Индианаполиса в Денвер, поближе к ее родителям. Я тогда еще не перешел на должность менеджера по страховым требованиям и все опросы проводил самолично.
Назову их мистером и миссис Каспер. Фигурой жена походила на огромный гаубичный снаряд, упакованный в ситцевое платье. Мистер Каспер был высоким костлявым мужчиной в толстых очках, галстуке-бабочке и подтяжках, вошедших в моду лишь десять лет спустя, после фильма «Уолл-стрит». С нервным ртом, длинными беспокойными пальцами и большими икабодкрейновскими ступнями в блестящих «флоршаймовских» туфлях.
Супруги вышли из супермаркета «Сэйфуэй» в Литтлтоне, пригороде Денвера, и подошли к машине со стороны водителя, чтобы положить покупки на заднее сиденье своего четырехдверного «Плимута» 78-го года выпуска, застрахованного «Прери Мидланд». Каспер нес два пакета с продуктами. Миссис Каспер отперла водительскую дверь, изнутри разблокировала заднюю и открыла для мужа, не переставая с ним разговаривать. Автостоянка была переполнена. Когда жена открыла дверь, Каспер немного посторонился и встал спиной к своей машине.
По воле судьбы, как оно обычно бывает в нашем бизнесе, запаркованный рядом «Форд Бронко» тоже находился под страховым покрытием «Прери Мидланд», хотя наше агентство далеко не из крупных, и на каждую тысячу эксплуатируемых автомобилей приходится лишь один, застрахованный у нас. Временно безработный строительный рабочий тогда не сидел за рулем «Бронко». Не сидел за ним и единственный другой водитель в семье (гражданская жена Каспера), защищенный нашим полисом. Автомобилем управлял — без ведома нашего клиента, по заверению последнего, — его четырнадцатилетний сын Бубба, который безошибочно выбрал именно тот момент, чтобы резко сдать назад и с ревом выехать с парковочного места, прокатившись по Касперовым длинным ступням правыми колесами.