Двуликое зеркало
Шрифт:
Сарафанов убрал руку с ее лица и прижал указательный палец к губам. Затем он вынул из кармана записную книжку и, схватив с трюмо карандаш для бровей, быстро написал на пустой страничке два слова: «Нас прослушивают!»
Она прочла, и руки ее повисли вдоль тела, как у мягкой куклы. Слишком мало она знала о нем, иногда его поступки казались ей лишенными всякого смысла, а слова не всегда понятны.
Марина вспомнила, как они однажды ездили за город, и он раздавил машиной собаку. Просто не хотел тормозить, а потом долго смеялся. По коже пробежала дрожь. Нередко ласки Павлика сменялись неоправданным гневом и снова лаской. Ее
— Ладно, Марина, мне пора. Как приеду, объявлюсь. Не забивай себе голову всяким мусором. Все будет хорошо. Наберись терпения. Не сразу сказка сказывалась, не сразу дело делалось.
Он резко повернулся и вышел из гримерной. Марина почувствовала какое-то опустошение, будто лишилась чего-то очень дорогого и важного в жизни.
Уходя домой, она так и не заметила оставленных на столе цветов.
Патологоанатома пришлось ждать больше часа. Зданович слыл опытным врачом с большой практикой и входил в состав Коллегии судмедэкспертов МВД.
Приход майора ФСБ немного смутил Здановича. Показывая удостоверение, крепкий самоуверенный мужчина представился, будто в красной книжечке не все о нем сказано.
— Трошин Филипп Макарович.
— Зданович Валерий Тимофеевич. Удостоверений в халате не ношу, придется поверить на слово.
Они мерили друг друга взглядами. Обоим около сорока, видные мужчины с приятной внешностью и крепкими нервами. Каждый считал себя профессионалом в своей области, и они не ошибались.
— Меня интересует трагедия, которая произошла вчера в церкви. Я знаю, что погибшим занимались вы, и меня интересуют результаты.
Зданович мягко улыбнулся:
— Межведомственная война? Отчет о вскрытии передан в МВД. Следствие ведет отдел по борьбе с терроризмом. Вы можете запросить у них все материалы.
Трошин ответил улыбкой на улыбку.
— Нас не интересует террор. Мы занимаемся другими проблемами. Среди погибших Григорий Яковлевич Пичугин. Этот человек работал в таможенном комитете, и мы на происшествие смотрим под другим ракурсом.
— Ради Бога, меня это не касается. Погибло шесть человек. Взрыв огромной силы. Пичугин был ближе всех к эпицентру, и его разорвало в клочья. Тот, кто находился дальше всех, погиб от осколочных ранений. К терактам мы уже привыкли, но в данном случае есть своя изюминка. Бомба изготовлена из олова. Осколки расплавились во время взрыва от высокой температуры и превратились в жидкие пули. Я не специалист по пиротехнике, но в составе олова обнаружена порошковая бронза, разведенная техническим маслом и смешанная с цианидом. Мощный яд. При попадании такой смеси под кожу человек погибнет. Достаточно капли жидкого олова с примесью — и человека нет. Удивительно, что жертв оказалось слишком мало.
— Вы полагаете, такой смесью начинили мину?
— Это не мне судить. Но в лаборатории, где делали анализы, предполагают, что таким составом можно пользоваться как краской. Другое дело, что за выкрашенный таким составом предмет лучше не касаться руками. Если на коже есть царапины, то можно погибнуть.
Трошин щелкнул языком.
— Остроумно. Если мина выкрашена под золото,
Исполнители терактов вряд ли обладают столь изощренной фантазией.
— Мне также приходила в голову похожая мысль.
— Спасибо за интересную беседу, Валерий Тимофеевич. Рад был познакомиться с интересным человеком.
— Не за что. Любопытный случай. В моей практике всякое случалось, но с подобным фактом я встречаюсь впервые.
Они оставили друг о друге хорошее впечатление и разошлись.
Гнилов вышел из министерства раньше обычного. В машине его ждал Вихров.
Бывший подполковник сам сидел за рулем «БМВ» и поджидал своего хозяина.
Гнилов уселся на переднее сиденье и захлопнул дверцу.
— Ты знаешь, Костя, я не люблю, когда подъезжают к моей работе. Тут слишком много любопытных глаз.
— Согласен, Юрий Семенович. К любопытным глазам прибавились зоркие взгляды профессионалов. Сейчас я пытаюсь выяснить, какое ведомство интересуется нами.
Слежка установлена за всеми руководителями клана. Не очень грамотно, но за нашими людьми следят. В том числе и за вами.
— А если это не органы, а конкуренты?
— Тех мы держим в кулаке. У меня складывается такое впечатление, будто существуют люди, которые знают больше меня. Из клана идет утечка информации, и, как мне кажется, на очень высоком уровне.
— Кого ты подозреваешь? — раздраженно спросил Гнилов.
— Всех, кроме Пичугина. Его взорвали наши Кто именно? Любой! Сначала ограбили Докучаева Я был у него и осматривал квартиру. Бесценные картины висят на видном месте, и их не тронули. Одна из лучших коллекций в Москве, причем нелегальная. Заявлять о пропаже Докучаев не стал бы. Неувязочка получается.
Забрали всякое дерьмо. При этом абсолютно ясно, что работали профессионалы, а не мелкая шпана. Замок вскрывался не один раз, значит, проводилась разведка.
Мне непонятно, почему картина Дабужинского осталась висеть над столом, а компьютер со стола унесли. Тяжело, громоздко и дешево. Картины легче, компактней и стоят целое состояние. Докучаев что-то скрывает, и я вправе его подозревать. Тихомиров слишком часто общается со столичными авторитетами и способен навести на нас тень. Наш адвокат безболезненно может выйти из-под нашего контроля и скрыться за спинами братвы. Он у них в почете. Деньги многое решают, в нашей компании его доля не слишком высока, а амбиций у Михала Абрамыча хоть отбавляй. Сарафанов меня беспокоит меньше других. Он держит руку на финансовом пульсе и свою долю не отдаст. Правда, он все время обещает своей любовнице уехать с ней за кордон, но обещания ничего не значат. Потакать прихотям хорошеньких, молоденьких актрис еще не значит выполнять их волю.
Сейчас Сарафанов готовится к серьезной операции по пересадке почки. В ближайшие два месяца он останется в поле нашего зрения.
— Весь наличный капитал организации находится под его контролем. Я знаю цифры, но к деньгам он и меня не допускает. — Гнилов начал ерзать на сиденье. — Ты понимаешь, о каких деньгах идет речь?
Вихров кивнул.
— Я понимаю. Сарафанов тоже понимает, что такую сумму он не сдвинет с места, оставаясь незамеченным. И какой в этом смысл, когда валюта течет рекой, как вода с крыши. В любом случае Сарафанов находится под особым контролем.