Двум смертям не бывать
Шрифт:
— Вы проживаете в этой квартире? — спросил ее мышиного типа человек в гражданской одежде. Наивный, он надеялся, что задержанная своими руками подпишет себе приговор.
— Нет, — отвечала она. — Я пришла к подруге.
— Как зовут подругу?
— Я буду отвечать на вопросы только в присутствии адвоката!
— Это ваше оружие?
Человек в штатском приподнял газету, и Наташа увидела, что прямо ей в лицо грозно ощерилось что-то страшное и огнестрельное. Она ничего подобного в своей жизни никогда не встречала. Ее сын
— Нет, — ответила Наташа вполне искренне.
— Вы снимали эту квартиру?
— Нет, я приходила к подруге.
— Как же все-таки зовут подругу?
— Я буду отвечать на вопросы только в присутствии адвоката!
И все начиналось сначала. Наташа старательно тянула время, оценивая ситуацию, — врагов слишком много, бежать не удастся.
— В отделение! — приказал раздраженный человек в штатском, всем своим видом показывая, что разговор закончен.
— С удовольствием! — Наташа обнажила в улыбке ослепительные зубы. — С таким красавчиком, как ты…
Она демонстративно открыла сумку, достала из нее зеркальце, посмотрелась в него, расчесала волосы. Другой рукой она незаметно достала шприц и, точно булавку, наколола его на ниспадающие складки плаща, моля Бога, чтобы никто этого не заметил. Но конвоиров ее, кажется, больше интересовал тот огнестрельный монстр, что лежал перед ними на столе, чем причесывающаяся женщина.
— Гляди-ка, какая штука!
— Атас!
— Сержант, уведите задержанную!
На запястье защелкнулся наручник. Другой наручник намертво приковал ее к сержанту.
«Ключ!» — отметила про себя Наташа, заметив, куда сержант прячет ключи от наручников.
Они спустились вниз и сели в машину. В салоне было темно. На улице кружился редкий снег, быстро тая на черном, масляно блестящем асфальте.
— Ну что, подружка, хочешь ночь провести в отделении? — подмигнул сержант, скуки ради стараясь завязать разговор.
— Если с тобой, то отчего же нет, — шутливо ответила Наташа. — Ты такой лапочка!
Сержант покраснел. Наверное, девица — обыкновенная шлюха, которая живет с рядовым бандитом. Главное — выбить из нее сведения, где ее хахаль.
Одной рукой Наташа нащупала шприц, спрятанный в складках плаща, и надавила на поршень — холодная жидкость невидимым фонтанчиком брызнула на пол салона. Надо было оставить половину дозы — милиционер выглядел слишком хлипким.
— Лучше бы сразу сказала, где твой парень! — усмехнулся сержант. — И тебе, и нам меньше хлопот!
— А хочешь, ты будешь моим парнем? — Она задорно подмигнула, одновременно прикидывая в уме, сколько оставить раствора, чтобы нейтрализовать охранника и в то же время не отправить его на тот свет — ей не нужны лишние жертвы!
— С удовольствием, когда освободишься! — съехидничал сержант.
Он еще хотел добавить несколько слов,
— Ты… Ты что! — только и успел промолвить он и стал корчиться на сиденье, жадно хватая губами холодный воздух.
Сунув шприц в сумку, Наташа дрожащими пальцами выудила из кармана милиционера ключ от наручников, и через несколько секунд вторая ее рука была свободна. Нашарив кобуру, она вынула оттуда тяжелый и холодный «ПМ». Пригодится…
Со стороны подъезда послышался шум и людские голоса…
Когда патрульные обнаружили хрипящего на заднем сиденье сержанта, было уже слишком поздно. Не слишком поздно спасать своего коллегу, но слишком поздно искать задержанную — ее уже и след простыл.
А в это время из соседнего двора уже выезжала неприметная машина, в багажнике которой лежала сумка с париком, толстыми очками и одеждой, место которой было скорее на помойке, чем в сумке молодой женщины.
А еще через некоторое время другая оперативная группа в другом районе города выехала на место происшествия и обнаружила там труп криминального авторитета Пепла, лежащего возле колес собственного автомобиля.
Во время судебно-медицинского исследования патологоанатом достал из его тела двенадцать пуль. А оперативники отыскали в подъезде нелепые стариковские очки с толстыми линзами. И никто не связал эти два происшествия в разных концах города воедино.
Звонок.
— Школа Святой Анны слушает.
— Здравствуйте. Скажите, могу я поговорить с воспитанником Полем Войтылой? Это его мать.
— Сожалею, мадам. У вашего сына легкая форма гриппа. Он в изоляторе.
— Что-нибудь случилось? Что-то серьезное?
— Нет, мадам. Небольшое недомогание. Не беспокойтесь, у нас лучшие врачи. Я передам ему ваши пожелания скорейшего выздоровления и скажу, что вы волнуетесь.
— Спасибо большое. И еще скажите ему, что я совсем скоро прилечу.
— Непременно, мадам.
Отбой.
Павлик сидел один в комнате возле телевизора и напряженно размышлял. На экране скакали и кривлялись приторно-смазливые мультяшки, говорившие ненатуральными кукольными голосами. Но мальчика не интересовали мультики. Ему было о чем подумать.
Во-первых, он уже в самолете понял, что тетя Алла никакая не тетя Алла, несмотря на ее прическу и темные очки. Он понял это потому, что она ни разу за время полета не вспомнила о Вовке, а ведь у настоящей тети Аллы рот никогда не закрывался, все время она сообщала окружающим новости о своем сыночке. Кроме того, тетя Алла даже не заикнулась, где его мама, — настоящая тетя Алла вряд ли так поступила бы… И еще — она ни разу не спросила об успехах в английском, что тоже было очень странно. И еще — друзья этой странной тети все время называли ее Жанной, что вообще не лезло ни в какие ворота.