Дядя Фёдор пёс и кот

Успенский Эдуард Николаевич

— Одну ягоду, — отвечает кот. — Весом в одну тонну. Если в ней сердцевину съесть, отличная земляничная будка получится.

Печкин всё записал.

И к дяде Фёдору пошёл.

— Как дела, уважаемый молодой юноша?

— Очень здорово. Я сам себе штаны к палатке пришил.

— Так ты бы за ножницами сходил.

— Не получится, — говорит дядя Фёдор. — Я сам себя и заштопал изнутри. Вылезти не могу.

Вот Печкин к тёте вернулся. Она спрашивает:

— Как дела? Что у папы с мамой нового?

Печкин в книжечку смотрит:

— Отдыхают хорошо. Как в изоляторе.

От такого прекрасного отдыха скоро зеленеть начнут.

— А как со сбором земляники для лечебного варенья?

— Нашли одну ягоду весом в одну тонну.

— Такую огромную?

— Так точно. Если в ней середину съесть, отличная будка получится.

— А что с дядей Фёдором?

— Лучше быть не может. Он сам себя к палатке пришил.

— А что же он не вылезает?

— Он штаны изнутри приметал. Может вылезти только голышом.

— Кошмар! — сказала Тамара Алексеевна. — Надо срочно проводить массовое воспитательное действие! Ну-ка, товарищ Печкин, посмотрите прессу. Какая сегодня главная задача дня?

Печкин начинает читать:

— «Перестройке — государственную приёмку!»

— Прекрасно, но не совсем продумано.

— «Жилищному строительству бетон высшего качества». Годится?

— Зажигательно, — говорит тётя, — но не для нашей местности. Ещё что есть?

— «Сохранить урожай без потерь — вот главная задача сегодняшней деревни».

— Это для нас. Трубим полный сбор.

И вот за обедом при общем сборе тётя говорит:

— С сегодняшнего дня мы все как один будем картошку охранять.

— А у нас никто картошку не ворует, — возражает дядя Фёдор.

— Это сейчас не воруют, — настаивает тётя. — А раз в газете пишут, значит, скоро начнут.

— Я согласна охранять картошку, — говорит мама. — Только пусть и меня саму охраняют. Очень я темноты боюсь.

— А меня надо от комаров охранять, — добавляет папа.

— Выход на поле с первыми лучами темноты, — говорит тётя.

Все стали готовиться. Папа с мамой стали чемодан укладывать.

— Ты и бритву уложи, — говорит папа, — и галстуки.

В стороне Матроскин с дядей Фёдором рюкзаки готовят.

— А что, — спрашивает Шарик, — мы и Мурку с собой берём?

— А как же! — отвечает кот. — Мы ей на рога присоски приставим. Нагнется жулик картошку копать — она к нему и приклеится.

Поздний вечер. Первые лучи темноты. Тётя выстроила команду перед крыльцом, как на линейке. Только команда получилась очень странная. Кто в вечернем платье, кто с коровой на поводке, кто с чемоданом.

— На охрану колхозного поля — главную нашу задачу — выходи!

— Есть «выходи»!

Тётя идёт впереди. Глядит вдаль. В мегафон строевые песни поёт. К полю подошла, а за ней никого нет.

— Ой, караул! Всех похитили!

Станция железной дороги. Подходят папа и мама. Мама говорит:

— Я думаю, наш мальчик не пропадёт. Ему трудно будет, но он в хорошие руки попал.

— Точно, не пропадёт! — соглашается папа.

— А почему ты так думаешь?

— Потому что он тоже к станции приближается. Тоже сбежал.

—

Какое счастье!

— Счастье, да не полное, — спорит папа. — Потому что с ним вместе к нам в город и Мурка едет.

— Ничего, — говорит мама. — Пусть на газоне пасётся.

И снова все в сборе. Кроме тёти. Все обнимаются. А проводник против.

— Это вы куда с коровой? С коровами нельзя.

— А это не простая корова, — говорит дядя Фёдор. — Она учёная.

— И что же она умеет делать?

Мурка смотрит на него, выпучив глаза, потом как замычит полонез Огинского: «Му-му-му-му…»

Проводник сразу дверь открыл:

— Пожалуйста, грузитесь. Я этот марш пожарников с детских лет люблю.

И вот уже поезд едет в сторону города. А по рельсам бежит тётя Тамара Алексеевна и кричит:

— Вернитесь, мои хорошие, я больше не буду!

МИХАИЛ БЕЛОМЛИНСКИЙ

^{художник этой книги}

Михаил Беломлинский сделал много детских книг, много лет работал главным художником детского журнала «Костер», был одним из основных сотрудников сатирического журнала «Боевой карандаш». Его картинки в детских книгах, журналах, на плакатах необычайно остроумные, добрые и веселые. У этого художника — особый дар создавать портрет. Он рисует своих героев очень похожими, схватывая характерные черты, передает сущность личности. Он любит рисовать шаржи. Портреты получаются у него смешными, трогательными и добрыми, потому что всегда передают его любовь к шаржируемой «жертве».

Еще раз рассмотрим иллюстрации к этой книге. Дядя Фёдор и кот Матроскин живут в обычном городе, как все мы. Входят в парадную с облупившимися углами. Дядя Фёдор смотрит в окно и видит железные крыши с антеннами и авоськи с продуктами, подвешенные к форточкам.

А Простоквашино? Всем нам примелькались эти построенные вкривь и вкось деревянные дома с покосившимися заборами, куры в придорожной пыли и репейник у колодца. Все очень знакомо и известно, но почему у художника это все так удивительно красиво? Да ведь такова жизнь, говорит Беломлинский, стоит только попристальней вглядеться в нее. Для пущей убедительности и чтобы подчеркнуть мысль, что мир, который рисует художник, таков и в действительности, только нужно уметь это видеть, Беломлинский заселяет свои иллюстрации знакомыми и друзьями. Будто хочет еще раз убедить нас, что «жили-были» — это все мы, а не выдуманные герои. Что случается и происходит все это с нами. Только надо уметь это видеть и понимать. В книге «Жили-были улицы» Л. Барбас по городу расхаживают друзья и знакомые Беломлинского, радуясь и удивляясь красоте города. Герой книги про Хоббита как две капли воды похож на Евгения Леонова.