Дядя Фред весенней порой
Шрифт:
— Х-хы… хы-хы-хы!!! Ух-ха-ха-ха!!!
Пилбем застыл на месте. Кто как, но он еще не видел дворецких, которые смеялись вообще, а уж тем более так, плюнув и на достоинство, и на давление, и на жилетные пуговицы. Немного опомнившись, он захотел узнать, в чем дело, и сзади на цыпочках подкрался к читателю.
Заглянув через его плечо, он увидел РУКОПИСЬ.
— Ой! — непроизвольно вскрикнул сыщик.
Бидж вздрогнул, обернулся и оказался лицом к лицу с главарем банды.
— Ой! — воскликнул и он, а шезлонг,
Дворецкий же, прижав манускрипт к спине, стал медленно отступать. Вскоре он ударился о стену и с облегчением осознал, что дверь совсем рядом. Туда он и юркнул, бросив взгляд, на который обиделась бы змея, а Пилбем остался стоять как бы в зачарованном сне.
Почти в тот самый миг, когда он входил к себе, Монти вспомнил с ужасом и стыдом, что оставил его расплачиваться.
Мы им гордимся. Многие бы отмахнулись, кинув «Да ладно» или, не дай Бог, поздравив себя с тем, что сэкономили полкроны; а в самом лучшем случае решили бы, что когда-нибудь отдадут. Но в нашем распущенном веке есть люди, для которых честь — не пустое слово.
Так и случилось, что, едва присев, Бидж заслышал чье-то сопение и оказался лицом к лицу с членом другой банды.
В такую минуту дрогнул бы и герой детектива. Что до Биджа, он чувствовал то, что чувствует кролик, за которым гонится не один горностай, а целая стая легких, бодрых горностаев. Взвившись вверх, он привычным жестом схватил книгу и прижал ее к тяжко вздымающейся груди.
Монти, удивившийся не меньше Пилбема, пришел в себя первым.
— Простите! — сказал он. — Что, испугались?
Бидж молча пыхтел.
— Я хотел деньги отдать.
Бидж дрогнул. Осторожно протянув руку, он взял полкроны, положил в карман и снова вцепился в рукопись.
— Да, я вас напугал, — повторил тем временем Монти. — Вы уж простите.
Они помолчали.
— Вижу, у вас эта книжка, — заметил Монти с излишней небрежностью.
Бидж начал пробираться к двери.
— Хорошая, а? — осведомился Монти. — Я бы с удовольствием прочел.
Достигнув двери, Бидж приободрился. Мало того, он преисполнился праведным гневом. На Монти он глядел так, словно вместо глаз у него — лужицы остывшей подливки.
— Не дадите, а?
— Не дам.
— Значит, не дадите?
— Не дам.
— То есть не дадите?
— Не дам.
Они опять помолчали. Монти кашлянул. Бидж задрожал при этом звуке. Он вообще удивлялся — такой симпатичный молодой человек… Не иначе попал в плохую компанию.
— Я бы очень хотел прочитать.
— Да, сэр?
— Да. Заплатил бы десять фунтов.
— Десять, сэр?
— То есть двадцать.
— Да, сэр?
— Вернее, двадцать пять.
Как ни печально, наш усложненный мир утратил вкус к тем сценам, когда Добродетель, выпрямившись во весь рост,
— Простите, сэр, не могу соответствовать.
Бросив на прощание взгляд того же калибра, как и в случае с Пилбемом, он отступил к обиталищу экономки, оставив Монти наедине с его мыслями.
Когда такие люди, как Монти, остаются с мыслями, чаще всего этим дело и кончается. Но любовь — великая сила. Мозг работал так, словно сама Гертруда нажала прелестной ножкой на акселератор. Несколько раз наш герой ощутил, что сейчас отлетит макушка, и вот, через должное время, на свет появилась мысль.
Надо поручить дело смышленому, опытному человеку; и человек этот — Пилбем.
Ну посудите сами: Пилбем — сыщик; значит, такие дела — в его духе. Если верить книгам, сыщиков всегда нанимают, чтобы что-нибудь красть — письма там, планы, рубины и все такое прочее. Они только рады.
Пилбема он нашел в курительной. Он сидел, сложив вместе кончики пальцев. Монти это понравилось. Добрый знак.
— Вы как, свободны? — спросил наш герой.
— В каком смысле?
— В таком. Есть дельце.
— Дельце?
Пилбем, как и Монти, думал и отупел от этого, тем более в такую жару.
— Вы правда сыщик? — проверил Монти.
— Конечно. Постойте, дам карточку.
Изучив ее, герой наш успокоился. Контора «Аргус». Секретность гарантирована. Адрес, код, телефон — ну все.
— Красота, — сказал Монти. — Значит, есть дельце.
— Как к сыщику?
— В общем, да. Я знаю, вы тут отдыхаете, но…
— Ничего, ничего. Рад служить. Не изложите ли факты?
Монти заколебался, он никогда не нанимал сыщиков.
— Фамилию сказать?
— Чью?
— Да мою.
— Мне кажется, ваша фамилия Бодкин.
— Верно. Правильно. Бодкин. А в этих книжках сыщики сначала расспрашивают — кто вы, где живете, откуда деньги. Если не надо — тем лучше, время сэкономим.
— Мне бы факты.
Монти снова замялся:
— Как-то глупо…
— Что?
— Ну, как-то странно… Вот именно, странно. Я насчет этой рукописи.
Пилбем слегка подпрыгнул.
— Вот как?
— Да. Знаете ли, Галли написал мемуары…
— Знаю.
— Вы не смейтесь, — и Монти смущенно засмеялся, — но они мне нужны.
Пилбем немного помолчал. Ему не понравилось, что у него есть соперник.
— Это слишком глупо? — проверил Монти.
— Ну что вы, — отвечал Пилбем. — Нужны так нужны.
Он уже пришел в себя. Скорбь сменилась радостью. И впрямь, два рынка лучше, чем один. Конкуренция — двигатель торговли. Деловому человеку именно и нужен хороший аукцион.
— Еще как! — подтвердил Монти. — Я бы вам рассказал, но это очень длинно.