Дядя Лёша
Шрифт:
— Во-первых, не себе, а нам, — возражала Валерия. — И с каких это пор ты стал считать меня чужой? Конечно, твои родители никогда меня не воспринимали. Я для них — неизвестно кто, мужичка. Конечно, они такие культу-урные!
— Хватит! — оборвал ее Вадим.
Ему было теперь глубоко безразлично все, что говорит жена, но нападать на своих родителей он ей не позволял. И все-таки в одном он был с ней согласен: денег не было. И новых источников их не предвиделось. Вадим вспомнил и о фонде ЗДР, где ему обещали кругленький ежемесячный оклад. Как-то само собой получилось, что после возвращения Вадима
— Кстати, — сказал Вадим после долгой паузы, — где твой друг Эдуардыч? Не забыл ли он меня, своего свадебного генерала? Да и ролик мой что-то перестали по телевизору крутить… К чему бы это?
Валерия вместо ответа отвернулась.
— Ты что-то знаешь? — спросил Вадим уже более заинтересованно. — Он говорил с тобой?
— Говорил, — мрачно произнесла Валерия и закурила. — А что ты хотел? Чтобы он платил тебе ТЕПЕРЬ? Ты же, по идее, должен быть лицом этого ЗДР.
— Ага! — Вадиму вдруг сделалось нестерпимо смешно. — Мое лицо хуже ЗДР господина Бугаева? А это звучит! Знаешь, я рад! Рад! Мне теперь решительно нечего терять. Я опустился ниже некуда, ниже — бомжом на Московский вокзал! Мое лицо не годится для твоего Эдуардыча! Какое счастье!
— Хватит паясничать! — нервно оборвала его Валерия. — Или у тебя крыша поехала? Хорош муж, нечего сказать. Мало того, что неудачник и нищий, так еще и псих!
В это время зазвонил телефон. Вадим хотел было приподнять трубку и снова положить на место, но затем передумал и вышел в прихожую, где стоял параллельный аппарат.
— Вадик, ты? — раздался в трубке знакомый голос Гриши Проценко. — Все думал позвонить, да не знал, где ты да что ты… А теперь вот собрался…
Вадим молчал.
— Слушай, чего там у тебя в Риме вышло?
— А ты не слышал? — спросил Вадим.
— Слыхать-то слышал, я ж не глухой… Да сомнительная какая-то история… Я, как узнал, заснуть не мог, все думал. И как же это случилось? Подлянка, что ли, какая? Как это было? Как ты попался?
— Как люди попадаются, так и попался…
— Так ведь разве…
— Что ты хочешь знать? Принимал я допинг или нет? Какие вы все вдруг стали любопытные.
— Да я ж вовсе не потому, — опешил на другом конце провода Гриша. — Я же думал… я хотел… может, тебе помочь чем?
— Ничего мне не надо, — сухо ответил Вадим.
— Ну как знаешь, — растерянно отозвался Гриша, не ожидавший такой отповеди. — Кстати, как жена?
— Прекрасно.
— Я вот тоже скоро женюсь, уже и документы подали.
— Поздравляю, — односложно ответил Вадим самым безразличным тоном.
— Вот думал тебя на свадьбу пригласить.
— Спасибо, конечно, но я, пожалуй, не смогу прийти. Уезжаю. Надолго. Но прими мои поздравления.
— Ну спасибо.
Говорить было больше не о чем, и Гриша, попрощавшись, повесил трубку, а Вадим вернулся в комнату.
— Значит, я тебя не устраиваю? — Вадим замер посреди комнаты. — Смотри-ка, как быстро я успел разонравиться! А ведь не так давно ты души во мне не чаяла, или как, птичка моя? Или тебе был нужен не я, а Вадим Воронов, который загребает деньги лопатой и клоуна из себя корчит по телевизору? Надо же было так пролететь!
— Идиот! — сказала Валерия сквозь зубы.
— Конечно. Разумеется, я идиот. Таких идиотов поискать, как я. Я и не спорю! Кстати, куда делся этот пожилой немец, за которого ты собиралась замуж? Надо бы написать ему, может, вышлет мне тысчонку-другую марок за то, что я избавил его от такого счастья? Да о чем я?! — Вадим картинно хлопнул себя ладонью по лбу. — А был ли мальчик? Немец был или нет? Ну скажи, теперь это ведь все равно. Уже ничего не изменишь, я твой муж. Так был он или ты его выдумала, в качестве некоего катализатора?
— Посмотри на себя! — закричала Валерия. — Ты действительно похож на психа.
— Значит, не было немца! — Вадим тяжело опустился на диван. — Значит, все это был обман с самого начала. И с твоей стороны не было ни капли любви.
— Ну почему? — пожала плечами Валерия. — Этого я не говорила.
— Нет, не говорила. Сказала сейчас. Но, собственно говоря… какое теперь это имеет значение… Хотя нет имеет. Короче, я немедленно ухожу из фонда. Позвони Эдуардычу, я с ним не хочу разговаривать, и от моего имени скажи, что я не имею к нему никакого отношения.
— Не стоит волноваться, — скривилась Валерия. — Общее собрание уже вывело тебя из совета директоров. Фонду не нужны, — она холодно посмотрела Вадиму прямо в глаза, — люди с подмоченной репутацией. Ты их очень подвел этой историей в Риме, если хочешь знать.
— Что? Я подвел Эдуардыча? — Вадим снова расхохотался. — Смотри-ка ты, верно говорят, что во всем есть свои положительные стороны. Как хорошо, что меня дисквалифицировали…
— Слушать тебя противно, — огрызнулась Валерия. — Ты, по крайней мере, понимаешь, что ты наделал? За квартиру нам нечем платить, дом не на что достраивать.
— Придется продать, — спокойно сказал Вадим.
— То есть как продать?
— А так — молча. Взять и продать. Раз ты не в состоянии его строить. А мне он не нужен. Вот Жора Лисовский все им восхищался: и место и проект — все ему нравилось. Поговори с ним, он быстро достроит.
Валерия с ненавистью смотрела на мужа и молчала. Она прекрасно понимала, что, к сожалению, другого выхода нет и дом действительно придется продавать. При этом она получит за него неплохие деньги, все-таки участок приличный и дом почти готов. Что, собственно, осталось? Мелочи кое-какие по малярной части, двери есть, навесить только… Ну, фурнитура… Ерунда какая-то: полштуки всего. А если хохлов нанять, триста долларов — за глаза и за уши. Халтурят, правда, земляки, но если продавать — какая, блин, разница.
Сообразиловка заработала вовсю. Только вот где бы найти долларов хоть триста-четыреста?
А если продать как есть, с недоделками? Жора — подходящая кандидатура…
Она все понимала, но не могла с этим смириться. Это надо ж было так проколоться! Валерия имела в виду собственное замужество.
Дом эпохи Георгов
Но делать нечего — приходится смотреть правде в глаза. С мечтами о собственном доме с гаражом, из которого выезжает «мерседес» цвета белой ночи, такой как у Антона, приходилось расстаться навсегда. Да и вообще с мечтой стать настоящей гранд-дамой.