Дядя Ник и варьете
Шрифт:
— А что мне сказать? Думаю, мисс Блейн тоже не понравится, что ее не позвали…
— Не понравится? Ничего, стерпит, как и Сисси, — возразил он с грубым смехом. — Я тебе вот что скажу насчет женщин, малыш. Им только палец дай, так они отхватят всю руку, да еще станут плакать, дуться и браниться, что ты не подносишь им луну на блюдечке. Единственный способ их урезонить — не жениться на них. Это я давно понял. И Томми Бимиш — тоже, как он ни глуп.
— Он меня, кажется, не очень жалует.
— А черта ли тебе в том? Ты рассуждаешь,
Большей частью с Рикарло. Мы с ним сошлись.
— Он человек правильный… поменьше бы только бегал за бабами. Занят своим делом. Отличный у него номер — и не лезет в чужие дела. Если бы я составлял свою программу, то из всей этой шайки взял бы его одного. Бимиш, конечно, остер и привлекает публику, но уж очень ненадежен. Он еще свернет себе шею. А эти песенки с танцами — Сьюзи и компания — такие миленькие, тонные и дурацкие, вообще не для варьете. И не нужны они в программе. Кольмары еще куда ни шло, но им позарез нужна другая девица, которая не будет обниматься с кем попало. Что до этого подонка, Баррарда, его надо гнать без промедления. Я уже дважды жаловался. Из-за него зрители бегут в буфет и возвращаются в середине моего номера. Нет, я бы взял одного Рикарло и плюнул бы на всех остальных. Ну ладно, дружище. Смотри, будь внизу не позже восьми. Да не забудь, что завтра у нас длинный день. Днем начинаем репетировать трюк с велосипедом. Да, и напомни режиссеру, что я еще на прошлой неделе написал ему и просил на весь день закрепить за мной сцену.
Когда я снова спустился в гостиную около восьми вечера, то, к своему удивлению, обнаружил, что Джули явилась еще раньше, чем Сисси. Она была сильно не в духе.
— Здесь совершенно некуда деться, и Томми это отлично знает, черт его побери! — начала она. — Изволь теперь сидеть в одиночестве — терпеть этого не могу! — или в обществе вашем и этой потаскушки…
— По-моему, вы несправедливы к Сисси…
— Может быть, она не такова,но выглядит именно так. И вообще Томми не имел права уходить. Я просто вне себя.
— За чаем казалось, что он вам страшно надоел.
— Ради Бога, хоть вы-то не будьте занудой. О, эти мужчины! — горестно вскричала она, обдавая меня запахом виски. Они с Томми, видно, уже хватили по маленькой. — И мальчишки! Да, да, это я о вас. Все вы одинаковы.
— Почему же все?!
Она пропустила мой вопрос мимо ушей.
— Считается, что Томми ни от кого не зависит и ему все нипочем. Но стоит какому-то сэру Алеку пальчиком поманить, как он уже разоделся и побежал подлизываться.
— Но я же тут ни при чем.
— Кто сейчас говорит или думает о вас, глупый мальчик? Какое мне до вас дело?
— Ну, знаете, — обиженно начал я, — еще в понедельник кое-кто заверял, что мы непременно будем друзьями, а теперь…
— Какой вы надутый
— У вас их, видно, очень много? — Это было подло с моей стороны, и я тут же пожалел о своих словах.
Но она не сорвалась. Она посмотрела на меня долгим, пристальным взглядом — я вновь увидел, какие у нее прекрасные глаза, — и сказала очень тихо:
— Возьмите свои слова назад, Дик, иначе, клянусь, я никогда не буду с вами разговаривать. Я не шучу.
— Извините меня, Джули. Я и сам не знаю, что говорю. Я хотел бы, чтобы мы были одни, без Сисси…
— Сейчас мы одни. А вот и Сисси, — добавила она поспешно. — И почему никто ей не скажет, что нельзя носить такие ужасные платья.
Кроме нас в столовой было трое пожилых мужчин, которые обсуждали какие-то свои дела и не обращали на нас никакого внимания. Я сидел между Джули и Сисси и боялся, что они начнут цапаться, но вместо этого они таинственным образом быстро нашли общий язык и, заключив на время ужина союз, обрушились на меня с двух сторон.
— Вам в поезде удалось побеседовать с вашей крошкой Нэнси? — начала Джули.
— Ах, я как раз хотела спросить об этом, мисс Блейн, — подхватила Сисси совсем как настоящая леди.
Будь они мои однолетки, я бы просто велел им отвязаться, но тут я ничего не мог поделать.
— Да, она представила меня своей сестре. Но разговор был недолгим. Барни помешал нам. А потом мы с Рикарло долго сидели в ресторане.
Но они не дали себя отвлечь при помощи Барни и Рикарло. Нэнси — вот мишень, в которую полетели стрелы и дротики.
— Знаете, мисс Мейпс, на днях крошка Нэнси сказала мне, что, будь ее воля, она завтра же бросила бы сцену. Как жаль, она очень мила и даже довольно талантлива.
— Я слыхала, что они рассчитывают попасть в пантомиму, — сказала Сисси. — Речь об этом шла давно, и сейчас, может быть, они уже договорились.
— Наверно. А Дику это, видимо, не очень понравится, правда, Дик? Ну-ну, не краснейте.
— Я не краснею, — ответил я, и уверен, что так оно и было. Сисси хихикнула, и я вскипел. — Послушайте, вы это бросьте, обе…
— Что бросить, дружок? — мягко спросила Джули.
— Ну хорошо, я вам все расскажу. На прошлой неделе я встретился с Нэнси Эллис в картинной галерее, а потом мы вместе пили чай и все время ссорились.
— И поэтому она представила вас своей сестрице?
— Мне не очень-то нравится ее сестра, а этого зануду Хадсона я просто не выношу. Амброз и Эсмонд куда приятнее.
— О, Дик! — воскликнула Сисси. — Будь осторожен. Не забывай, ты ведь очень хорошенький.
— По-своему, пожалуй, да, — согласилась Джули, разглядывая меня, словно впервые увидела. — Хотя, по правде сказать, мне это как-то в голову не приходило. Но наше мнение все равно не в счет. Важно, что об этом думает его крошка Нэнси.