Дядя самых честных правил 6
Шрифт:
Резко вскинув правую руку, я накинул цепь от кандалов ему на шею. И стал разводить руки, натягивая её до предела.
Фон Катте захрипел. Схватился за стальную удавку руками. Разинул рот в попытке вдохнуть. А затем «сжал» мой Талант во всю силу.
Время растянулось на целую вечность. Я затягивал удавку на его шее, не обращая внимания на стальные браслеты, врезавшиеся в запястья. А он обрушил на меня «пресс» своего дара. Я перестал чувствовать Анубиса, не ощущал эфир, но продолжал душить цверга.
Ни один из нас не мог сказать ни слова. У него не было дыхания, а у меня сил. Мы стояли на краю, и никто не желал отпускать противника. Глаза в глаза, со всей ненавистью и яростью. Каждый был готов умереть сам, но утащить за собой другого.
— Ах-х-х-р….
Глаза фон Катте начали закатываться, а губы посинели. Он дёрнулся раз, другой. Засучил под столом ногами. Пальцы заскребли ногтями по столешнице. А в следующую секунду он затих и перестал шевелиться вовсе. Ещё мгновение — и железная хватка, державшая Анубиса, начала медленно разжиматься. В мире на одного магодава стало меньше.
Глава 40
Скудельница
Ещё несколько минут я не мог остановиться и ослабить цепь. А затем меня начала бить дрожь, руки расслабились, и голова мёртвого цверга со стуком опустилась на стол. В то же мгновение очнулся и Анубис. Завыл по-шакальи, с нотками торжества, заворочался внутри и толкнул в грудь. Беззвучно требуя довести дело до конца и взять душу магодава прямо сейчас. Перед глазами всё поплыло, подёрнулось дымкой, и я провалился за грань.
Бежать по ломкой сухой траве на четырёх лапах — исключительное удовольствие. Через туман по следу чужака, попавшего в мои охотничьи угодья. Он вонял страхом, безысходностью и горелым Талантом. Не спрашивайте, на что похож этот запах, его не передать человеческими словами.
След становился всё чётче. Я уже слышал, как шуршит трава под его шагами. Как он хрипит горлом и звенит стальной цепью. Как он подволакивает ногу, силясь уйти за спасительную черту.
Он почти дошёл до границы. Там, где его бы укрыли от погони, спрятали от моих глаз и ушей. Почти дошёл. Но такое «почти» не считается, когда по следу идёт шакал с чёрной мордой и стальными клыками.
Я взял разбег и прыгнул на него из тумана. Ударил в спину, сбил с ног и сам покатился по сухой траве.
— Нет! Нет!
Он заверещал, глупый двуногий, вскочил и кинулся в другую сторону. Будь я в хорошем настроении, то поиграл бы с ним. Дал бы побегать, кружа вокруг и воем отнимая силы сопротивляться. Но не сейчас. Я был слишком зол на него. Не помню за что, но злость жгла меня изнутри, требуя взять добычу немедленно.
Короткий разбег. Прыжок. Лапы снова ударили ему в хребет, толкая на землю. Я распахнул пасть и вонзил длинные клыки в его затылок. Он пытался сопротивляться, но за каждое движение я сильнее сжимал челюсти и трепал непослушную жертву, заставляя звенеть стальную цепь на её шее. Не прошло
— Молодец!
Хозяйка подошла ко мне и опустила руку на загривок. Вздыбленная шерсть тут же улеглась, и я довольно заворчал, чувствуя ледяное прикосновение.
— Хороший мальчик. Давай посмотрим, кого ты поймал для меня сегодня.
Я разжал зубы и отступил. Хозяйка взмахнула рукой, и цверг с цепью на шее поднялся на ноги. Сейчас, перед ней он уже не мог сбежать и покорно ожидал своей участи.
— Магодав? — Хозяйка с удивлением посмотрела на меня. — Ты смог привести его ко мне? Не ожидала, что справишься!
Она снова погладила мою голову и перевела взгляд на фон Катте.
— Я не твой, — просипел глупый цверг, — я принадлежу другому…
— Вы все мои, — усмехнулась хозяйка, — здесь, на краю, только моё слово имеет значение. И никто из мёртвых не может пройти мимо меня, чтобы ни говорил твой господин.
Туман свернулся во множество рук. Жадных, безжалостных, крепче стали. Они схватили мертвеца и уволокли его в серую пелену.
— Ты выполнил мою просьбу, — Хозяйка снова обернулась ко мне, — привёл редкий Талант, да ещё и собственноручно. За это тебя ждёт щедрая награда.
Непроизвольно я облизнул морду длинным фиолетовым языком. Награда это хорошо! Это пища, это жизнь, это охота снова и снова.
— Тебе будет нужна помощь, мой охотник.
Хозяйка наклонилась и коснулась губами моего лба. Холод вошёл в меня и свернулся в груди змеёй.
— Я даю тебе право использовать Скудельницу. Цени, как ты мне дорог, — твой наставник триста лет вымаливал её у меня. Только не усердствуй больше положенного, дружок. Помни — всякой смерти свой срок и свой приговор.
Глаза сами собой закрылись, и граница вытолкнула меня в привычный мир.
В чувство меня привёл шелест песка. В чашу моих хрустальных часов жизни падала чёрная струйка песка. Год, два, три… На десятом я сбился и перестал считать. Сколько бы Хозяйка ни отсыпала, я найду, как их прожить. А сейчас надо заняться делами поважнее.
Первым делом я стянул цепь с шеи мёртвого цверга. Покойник стал неожиданно тяжёлым, будто его залили свинцом, и пришлось напрячься, чтобы приподнять его голову. Он скалился, будто собирался укусить, став совершенно непохожим на себя при жизни.
Следом пришла очередь освободиться от кандалов. Анубис, хоть и травмированный долгим «прессом» магодава, рвался мне помочь. Показывал, что готов расплавить стальные браслеты, но я не решился на подобный эксперимент. Тем более у меня созрел некоторый план, и там кандалы играли не последнюю роль.
Впрочем, сила Анубиса всё равно пригодилась. Я вытащил из потайного кармашка needle wand, взял онемевшими пальцами и приставил к дужке замка на правой руке. Эфир так и потёк из Таланта по тонкой золотой проволочке, вырываясь крохотным язычком прозрачного пламени.