Дядя самых честных правил 7
Шрифт:
— Да ладно, я же слышал, что происходит. Он собирается вступить с Пруссией в союз и объявить войну Дании. Так? Ну вот, сам понимаешь, моим арестом он в первую очередь потрафит пруссакам. Нет, пока он на троне, никакой отмены ареста мне не видать. И Екатерина Алексеевна помочь не сможет, только навлечёт на себя его гнев. А ведь Пётр и так не в ладах со своей супругой. Я прав?
— Прав, — Орлов состроил гримасу отвращения и сел обратно. — Последнее время император живёт со своей фавориткой. Даже проговаривался, что хочет жениться на ней, а Екатерину Алексеевну отправить в монастырь.
— Вот видишь, куда ей мне помогать, сама в шатком положении. Жаль её — красивая женщина, — в этот момент Орлов покосился на меня, — умная к тому же. Ей бы самой править, без Петра, больше толку было бы. Я бы поддержал такую рокировку.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Пётр слишком любит Пруссию, чтобы быть хорошим императором. А меня он ненавидит, и, пока сидит на троне, моя жизнь будет в опасности.
— А как же наследник?
Ага, Орлов начал прощупывать меня! Очень хорошо, рыбка проглотила наживку.
— Павел слишком мал, чтобы править. Стране нужен самодержец, а не кучка регентов.
Развивать тему я не стал, аккуратно свернув разговор на другую тему. Но интерес в глазах Орлова был явно заметен. Вот и отлично, пусть он обсудит моё появление и слова с Екатериной и другими заговорщиками. Уверен, в следующую нашу встречу он попробует завербовать меня в их ряды.
Я не стал долго засиживаться. Орлов предложил прийти к нему через день, в то же время. Но я ничего не обещал. Сказал, что пришлю записку, прежде чем соберусь уезжать из столицы, попрощался и исчез в ночи.
Встречаться с Орловым повторно и кидаться в объятия заговорщиков я не спешил. Одно дело, если я к ним «напрашиваюсь» и должен буду согласиться на их условия. И другое, когда они уговаривают меня — в этом случае требования буду ставить уже я. Будущее равновесие сил закладывается именно сейчас, когда ещё ничего не произошло. Потом, после успеха, менять расклады будет поздно. Так что пусть ждут и волнуются, чтобы я не уехал за границу.
В ожидании, пока «клиент дозреет», я встретился с Васькой. Дела его шли превосходно: он успел завести знакомства во всех гвардейских полках столицы. В нём видели своего собрата-солдата, пусть и из обычного полка. Так что Васька легко выяснил — гвардейцы недовольны Петром. О Екатерине говорили с симпатией, но не больше.
— Напомни им про Елизавету Петровну, как она взяла власть с помощью семёновцев. Триста гренадеров, что присягнули первыми и пошли за ней, получили дворянство и имения.
— Так и было, Константин Платонович?! Или враньё всё?
— Истинная правда. Намекни, что самые большие награды получат те, кто быстрее других поддержит Екатерину. Ну и напомни, что гораздо лучше нести службу в столице, чем воевать в Дании под началом Петра.
Взятые у Франца Карловича пятьсот рублей я отдал Ваське и велел на эти деньги отправить гвардейцам угощение от имени Екатерины. Пока она додумается до такого хода, может пройти слишком много времени. А я не собираюсь
Франца Карловича, чтобы ему жизнь мёдом не казалась, я нагрузил задачей найти ещё несколько человек, включая младшего Девиера. В том числе я хотел увидеться с Ягужинской. Неплохо бы напомнить ей о нашем союзе, а заодно посмотреть, не может ли она быть чем-то полезна.
Остальное свободное время я занимался Талантом и Знаками. Вспомнив давние опыты, начал тренировать мгновенное создание деланных символов с помощью Анубиса и needle wand’а. После нескольких дней тренировок Талант запомнил базовые символы и научился за доли секунды их воспроизводить. Не было необходимости их представлять, достаточно просто назвать. Сложные связки Знаков не получались, а вот простые комбинации выходили на отлично. Как только я получу в руки small wand, то вопрос работы с высокими энергиями станет делом тренировок и величины резерва.
Меня ещё не оставляла надежда, что получится подружить Анубиса с Нервным принцем. Если своенравный middle wand пойдёт на сопряжение, то может выйти очень весёлая связка. То-то будет сюрприз для голштинцев!
На пятый день, уже поздно вечером, явился Франц Карлович и высыпал мне в ладони горсть золотых монет.
— Такие вам подойдут, Константин Платонович?
— Да, без сомнения. — Монеты оказались старыми византийскими безантами, с профилем базилевса и надписью на греческом. — Где вы раздобыли такую редкость?
— Поверьте, вам лучше не знать, — Франц Карлович поморщился. — А сейчас, Константин Платонович, не изволите ли собраться и поехать со мной?
На мой немой вопрос он пояснил:
— Я нашёл нужное вам дерево, — и ехидно добавил: — Но отмерять и орудовать пилой вы будете сами. К несчастью, я не владею навыками плотника.
Глава 7
Вторый
За «нужным деревом» пришлось плыть. Небольшое судёнышко с одной мачтой доставило нас к острову Котлин. Но не стало заходить в порт Кронштадта, а обогнуло остров с юга.
— Посмотрите вон туда, Константин Платонович.
Франц Карлович указал в сторону берега. В рассветных сумерках мне почудился кит, выбросившийся на камни. А через минуту я разглядел — нет, не кит, а огромный корабль. Старый, с дырой в борту и огрызками мачт.
— «Пётр Первый и Вторый», — торжественно, с ноткой грусти, произнёс Франц Карлович, — стопушечный корабль первого ранга. Император Пётр сам нарисовал чертежи и до самой смерти руководил постройкой.
— Что с ним стало?
— Он воевал с французской эскадрой возле Данцига в тридцать четвёртом. Получил несколько ударов магией и вернулся в Кронштадт на ремонт. Не успели починить, как в него ударила молния, — он многозначительно посмотрел на меня. — Возник пожар, и корабль больше не выходил в море. Его хотели сохранить как память о Петре, но несколько лет назад всё-таки решили разобрать из-за ветхости. Но то ли потеряли приказ, то ли деньги на это разворовали, в результате корабль отвели сюда, чтобы он не мешался в порту. Так и гниёт здесь памятник былому величию.