Дядя Степа в Красной армии, Михалков Сергей Владимирович

Дядя Степа в Красной армии

1940 г.

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Рис. Ин. Кеша

На заставе смех и шепот, Разговоры у крыльца, — Примеряет дядя Степа Форму красного бойца. Но бойцу такого роста Подобрать шинель не просто Он затянется ремнем, А шинель трещит на нем, Гимнастерка коротка, — До локтя видна рука. Сапоги несут со склада, Для степановой ноги, Даже мерить их не надо — Не годятся сапоги. Интендант стоит — смеется: — Не предвиден рост такой. Все довольствие придется Шить в военной мастерской.

На

границе есть застава, О заставе этой — слава. Дядя Степа скоро год На заставе той живет. Он живет на всем готовом, Он привык к порядкам новым, Он всегда стоит в строю Самым первым, на краю. Знают лично дядю Степу Все начальники застав. Уважает дядю Степу Пограничный начсостав. Он зеленые петлицы Носит с гордостью большой, Срочной службе на границе Отдает себя душой.

Темной ночью, в поздний час Объявил майор приказ. В темноте на правом фланге Раздается Степин бас: «Я готов служить народу, Нашим братьям, землякам, Чтоб навечно дать свободу Батракам и беднякам. Я возьму сегодня в бой Пограничный столб с собой, И он в землю будет врыт, Где мне родина велит».

Наступают наши части, Отступает польский пан. Мы несем с собою счастье Для рабочих и крестьян. Занят Львов, и взято Гродно, За спиной бойцов Столбцы. Мощной силою народной В бой бросаются бойцы. Вот идет, нахмурив брови, Дядя Степа — рядовой. На лету гранаты ловит У себя над головой. Взял вельможный офицер Дядю Степу на прицел. Залп. Рассеял ветер дым — Степа цел и невредим. Поднял руки бледный пан, Перед ним стоит Степан. Дядя Степа, как игрушку, Отпихнул ногою пушку: «Прoшу пане, сдать наган, Прoшу в плен, вельможный пан».

Не хотят солдаты драться, А хотят итти сдаваться. Офицер кричит: «За мной!» А солдат кричит: «Домой!» Вылезает из окопа Офицер-парламентер. А навстречу дядя Степа — Бывший слесарь и монтер. Офицер идет к монтеру: «Что вы просите от нас?» А в ответ парламентеру Раздается Степин бас, Говорит Степан: «Солдаты, Украинцы-земляки, Белорусские ребята, Польских панов батраки, Мы пришли не с вами драться, — Мы несем конец панам, Выходите к нам брататься, Подходите, братцы, к нам! Вас в деревне ждет работа, Вам домой давно пора!» И пятьсот солдатских глоток Громко крикнули: «Ура!» И пятьсот солдат вздохнули, Что идти не нужно в бой, И пятьсот штыков воткнули Прямо в землю пред собой.

На вагонах всюду пломбы, А в вагонах всюду бомбы, В длинных ящиках патроны, На платформе броневик. Тянет польские вагоны Очень старый паровик. Паровик ползет, гудит, Машинист вперед глядит, Машинист — рабочий парень — Офицеру говорит: «От вокзала до вокзала Сделал рейсов я немало. Но готов итти на спор, Это — новый семафор». Подъезжают к семафору, Что такое за обман? — Никакого семафора, На пути стоит Степан, Он стоит и говорит: «Не спешите, не горит! Я нарочно поднял руку Показать, что путь закрыт. Руки вверх! Оружье вниз! Выходите, машинист. Вылезайте, офицер — Этот груз для СССР!» Офицер стоит, трясется, Машинист над ним смеется, И в душе доволен он, Что задержан эшелон.

Без

бензина, без резины, В чистом поле, вдоль шоссе На боку лежат машины Покалеченные все. Мимо них идут солдаты Без начальства, без штыка, Без винтовки, без гранаты — Их дорога далека: Кто к жене, а кто к невесте, Чтобы жить с родною вместе, Чтобы хлеб не сеять панский, А рабочий и селянский, Печи класть, коней ковать, Жить, ни с кем не воевать. Украинцы и евреи, И поляки — батраки… Рядом катят батареи Наши красные полки. Громыхают наши танки, Пулеметные тачанки, Тягачи, грузовики, Кухни и броневики. И ведут их командиры И бойцы — большевики. Ясный день. Не видно дыма, Не слышна нигде стрельба. Вот идут связисты мимо Телеграфного столба, Посмотрели: «Вот беда!» — Перебиты провода, Это значит, нету связи Ни туда и ни сюда. Командир наверх глядит, Командир полка сердит, Командиру, как нарочно, Этот провод нужен срочно. Обратились к дяде Степе: «Помогите нам в беде». Отвечает дядя Степа: «Нужен провод? Срочно? Где?» Заработал телефон. И никто не удивлен — Дяде Степе из-за роста Быть связистом очень просто.

Старый граф магнат, помещик В чемодан бросает вещи — На рассвете он бежит, Путь в Румынию лежит. Панский пес — лохматый, сонный — Чешет спину у крыльца… С командиром отделенным Шли в именье два бойца, Вдруг забор, а на заборе Стекла вставлены торчком, И ворота на запоре, И калитка под замком. Заглянул Степан во двор Через каменный забор, Руку сверху протянул, Все запоры отомкнул, И повел Степан бойцов Прямо к пану на крыльцо. Задохнулся пан от злости: «Что за люди? Что за гости? Безобразие в стране! Гайдуки, скорей ко мне!» Арестован польский пан, Говорит ему Степан: «Вы в Румынию спешили, Только нам не по пути. Мы, бойцы, сейчас решили Вас поближе отвезти. Мы поедем налегке На простом грузовике, Мне в такой малолитражке С вами рядом негде сесть». И надел шофер фуражку, И Степану отдал честь. У реки камыш дрожит, В камышах боец лежит. Он лежит и встать не может — Помогите! С ним беда! Только врач ему поможет, Санитары, все сюда! Прибежали два бойца, А на Степе нет лица: «Поскорей сапог снимайте — Рана свежая горит, Поспокойней поднимайте!» Дядя Степа говорит: «Я упал куда попало — Нехватило больше сил, Я живого генерала При паденьи придавил. Как бы этот генерал В суматохе не удрал».

Дядя Степа в ногу ранен, Он лежит без сапога, Двадцатью двумя бинтами Забинтована нога. Громко хлопнула калитка, Это — почта в лазарет. Дяде Степе есть открытка, Три газеты и пакет. Развернул Степан газету И приятно удивлен — На странице два портрета, На одном портрете он. Прочитал Степан бумагу И приятно удивлен — Он узнал, что за отвагу Он медалью награжден. И забыв, что ноет рана, Что вставать запрещено, Поднялся боец с дивана, Отворил во двор окно. И вошел в палату ветер, Солнце львовское вошло, Заиграло на паркете И на стенах расцвело. И сказал Степан: «Ребята, Хорошо на свете жить! Хорошо у нас, ребята, В Красной армии служить!» 1940