Дядюшка Наполеон (пер. Н.Кондырева, А.Михалев)
Шрифт:
Индиец, чтобы поддержать разговор, заметил:
– Ага разлуку с женой не мог перенести делать, – и, словно вспомнив придуманную Асадолла-мирзой историю о веселом розыгрыше, добавил: – Теперь и сердце вернулось из Нишапура в Лахор.
Услышав слово Нишапур, дядюшка вздрогнул, но тотчас овладел собой и деланно засмеялся. Потом достал из кармана конверт и протянул его отцу:
– Как видите, адрес гостиницы, который вы мне давали, не пригодился. Оставьте его лучше у себя.
Я старался сохранить спокойствие, но при этом не мог оторвать глаз от конверта, который из протянутой
Дядюшка старался подавить тревогу и злость и не думать о присутствии индийца, равно как и о своем мрачном будущем. Он держался оживленнее обычного и, несмотря на то, что всегда с трудом переносил шутки Асадолла-мирзы, в этот вечер то и дело с ним заговаривал:
– А кстати, князь, куда это сегодня Дустали-хан упрятал ханум Азиз ос-Салтане?
– Я думаю, Азиз-ханум поехала к гробнице Давуда молить святого о помощи.
– О помощи?
– Да, чтобы святой избавил Дустали-хана от недуга и восстановил его силу. Потому что, как говорит сардар Махарат-хан, у Дустали-хана, к сожалению, сила отказ делать.
Индиец запротестовал:
– Я никогда такого не говорил.
– Я сказал – как вы говорите, то есть, по вашему выражению, – пояснил Асадолла-мирза. – Я не говорил, что вы это именно о нем сказали. Хотя о нем это все говорят. Да и вообще, даже по его лицу видно, что у него сила отказ делать.
Дустали-хан тихо, но с нескрываемой яростью сказал:
– Асадолла, я сейчас тебе так заеду, что…
– А что случилось, дорогой?! Хорошо, хорошо. Твоя сила вовсе даже отказ не делать!… Твоя сила постоянный расцвет делать!… Такой силе Рустам зависть делать!… Перед такой силой Геркулес бледность делать!
Когда ужин кончился, и гости уже встали, чтобы разойтись, дядюшка знаком велел Дустали-хану задержаться. Отец, вероятно, догадавшись, что дядюшка собирается допросить Дустали-хана, почему тот пригласил индийца, покачал головой, показывая, что это не нужно. В конце концов в зале остались только дядюшка и отец. Я не мог заставить себя идти домой, не узнав, о чем они будут говорить, и приложил ухо к двери.
Отец шепотом спросил:
– Все написали, как я вам сказал?
– Да, слово в слово. Прошу вас, постарайтесь доставить письмо как можно скорее. У меня крайне опасное положение.
– Не волнуйтесь. Завтра рано утром в известный вам город поступит соответствующее сообщение.
В залу, сварливо ворча что-то себе под нос, вошел Маш-Касем и направился к дядюшке:
– Ага, знаете, что этот паскудник сделал?
– Ты о ком, Касем?
– Да об этом индийце.
Дядюшка не на шутку встревожился:
– А что же он сделал?
– Полчаса назад вышел из залы, посмотрел по сторонам и двинулся в сад. Я потихоньку – за ним…
– Ты можешь побыстрее? Терпенья на тебя не хватает! Что потом?
– А зачем мне врать?! До могилы-то… Он, значит, сразу же подошел к тому большому шиповнику… Ох, и сукин же сын!… Встал там и нужду свою справил!
– Прямо под большой шиповник?!
– Да, ага. Прямо под большой шиповник.
Дядюшка переменившись в лице, схватил отца за руку:
– Вот
Внезапно, откинув полу дорожного сюртука и схватившись за кожаную кобуру подвешенного к поясу пистолета, дядюшка закричал:
– Я этого индийца убью собственными руками!… Под мой большой шиповник!… Это – борьба недозволенными средствами!… Даже если мне потом придется погибнуть под пытками англичан, я накажу подлеца!…
Отец положил руку ему на плечо:
– Успокойтесь… Неосторожный муравей, свалившись в таз, себя не силой, а терпеньем спас… Терпите!… Когда сюда прибудут ваши друзья, они разделаются с индийцем.
Дядюшка прорычал:
– Я сам, собственными руками его на виселицу вздерну!
Маш-Касем закатил глаза:
– Аминь!… Я уж и не хотел вам все-то рассказывать… Но этот сукин сын потом еще хуже сделал…
– Что еще? Почему не договариваешь?
– Зачем мне врать?! До могилы-то… После того, как он нужду справил, он еще и другую пакость учинил, да так, что в другом конце сада слышно было!
– О аллах! Дай мне случай отомстить коварным англичанам и за это оскорбление!
Через несколько минут после того, как и отец и я вернулись к себе домой, в нашем дворе снова появился дядюшка. Он знаком подозвал отца, и они вместе пошли в гостиную. Я, помня о настоятельной необходимости быть полностью в курсе событий, немедленно залез в кладовку.
– Когда дела делаются в спешке, обязательно что-нибудь упускается из виду. Я только сейчас сообразил, что не написал в письме, каким условным знаком или паролем их агент должен дать мне знать о своем появлении. Сами подумайте, их человек захочет со мной связаться, а как он мне представится? Откуда я буду знать, что он от них?
Отец собрался было заявить, что это не столь важно, но, тотчас сообразив, что в дядюшкиных словах есть логика, сделал вид, что задумался, а потом сказал:
– Вы правы. В такой ситуации следует все предусмотреть. Необходимо назначить зашифрованный пароль. Может быть, вы?…
– Я подумал, что, наверно, нужно взять в качестве пароля какое-нибудь число.
Отец поскреб подбородок:
– Неплохая мысль, но число вам придется записать, а при настоящих обстоятельствах вы не можете себе позволить оставлять улики в письменном виде. Не забывайте об агентах противника. Я думаю, что можно было бы… – И он задумался.
Дядюшка спросил:
– А если в пароле упомянуть о ком-нибудь из родственников?
У отца заблестели глаза:
– Неплохо. Например, пусть их агент упомянет вашего покойного деда, но надо сделать так, чтобы никто другой не сумел составить похожую фразу. – Как насчет такого пароля: «Покойный дед ест бозбаш [26] с Жаннет Макдональд»?
26
Бозбаш – национальное иранское блюдо, гороховая похлебка с зеленью.