Дядюшка Робинзон
Шрифт:
Флип присел на песок среди зарослей тростника, удерживавшего корнями движущиеся дюны, обхватил руками голову и провел в таком положении примерно полчаса, даже не стараясь вглядываться в море, волны которого докатывались до его ног. Затем он поднялся, собираясь продолжить свой путь.
В эту самую минуту до моряка донесся странный звук, тут же привлекший его внимание. Этот звук совсем не походил на кряканье дикой утки, а скорее напоминал тявканье.
Флип взобрался на вершину дюны, внимательно осмотрелся, но так ничего толком и не увидел.
«Там прячется какое-то животное, — подумал Флип. — Наверное, рептилия. Видимо, она и вспугнула пернатых».
Флип продолжал внимательно всматриваться в даль, но высокая трава больше не шевелилась. Не повторился и крик. Казалось, на болоте, покинутом птицами, больше не осталось ни единого живого существа. Моряк подождал несколько минут, одновременно разглядывая побережье, равнину и дюны. Ведь и в самом деле, в песках могли затаиться опасные гости. Флип крепко сжал палку и приготовился отразить любую атаку, однако тростники оставались неподвижными.
— Я ошибся, — вслух сказал Флип и, спустившись с дюны, повернул на юг.
Но не прошло и пяти минут, как опять раздалось странное тявканье, причем уже на более близком расстоянии.
Флип остановился как вкопанный. На этот раз ошибки быть не могло. Это был лай, хотя и приглушенный. Да! Да! Лай собаки, изнемогавшей от усталости!
— Собака! Здесь, на берегу! — пробормотал Флип.
Он прислушался. До него донеслось несколько жалобных стонов.
— Да, собака, — сказал Флип, поворачивая назад. — Но не дикая. Дикие собаки не лают. Что это все значит?
Неясное предчувствие заставило сердце моряка забиться сильней. Как сюда попала собака? Неужели земля обитаема? Неужели здесь есть хижины туземцев? Или, может быть, лагерь потерпевших кораблекрушение? Флип решил непременно это выяснить.
Моряк быстро пошел вдоль небольшой гряды дюн. Лай слышался все более и более отчетливо. Флипом овладело странное волнение. Он стремглав бросился бежать через заросли тростника, то и дело проваливаясь в песок. Собака не могла находиться далеко, однако он ее по-прежнему не видел.
Неожиданно у кромки озерца стоячей воды трава расступилась, и прямо перед Флипом появилось животное. Это была исхудавшая, изнуренная, истощенная, перепачканная илом собака, едва волочившая лапы.
Флип подошел поближе. Казалось, собака ждала. Это было большое животное с висячими ушами, некогда пышным хвостом, шелковистая шерсть которого была вся вымазана грязью. Широкая точеная голова, умные глаза безошибочно подсказывали, что перед Флипом стоял спаниель. Но в каком же состоянии он находился! Лапы окровавлены, морда испачкана вязким илом! Но по мягкому и доброму выражению глаз, приветливому взгляду Флип понял, что ему не следовало бояться этого животного.
Собака подползла к Флипу. Флип протянул руку, и собака тут же принялась ее лизать, затем схватила моряка за штанину и попыталась повернуть его в сторону побережья.
Вдруг Флип замер на месте. Потом
— Это она! Она! Нет! Это просто невозможно!
Он все смотрел и смотрел на собаку, одновременно вытирая ее голову.
— Фидо! — наконец закричал он.
Услышав свое имя, собака пришла в неописуемое волнение. Она попыталась подпрыгнуть, радостно виляя хвостом. Она поняла, что ее узнали.
— Фидо! — повторял моряк. — Ты! Здесь!
Гораздо легче понять, чем описать изумление почтенного Флипа, когда он нашел на пустынном берегу собаку Фидо, верного спутника инженера Клифтона, которую сам так часто ласкал на борту «Ванкувера»! Фидо узнал его!
— Но он не мог прийти один! — воскликнул Флип. — Что же произошло на борту «Ванкувера»?
Казалось, Фидо понял вопрос моряка и даже хотел ответить. Он залаял и потянул Флипа за собой. Еще немного, и он разорвал бы одежду моряка. Флип не мог не понять смысла этих действий.
— Он неспроста так ведет себя! — сказал Флип. — Пойдем же!
И моряк пошел вслед за мудрым животным.
Фидо повел Флипа через дюны и привел на берег. Они шли около получаса. Фидо заметно оживился, он то устремлялся вперед, то возвращался к моряку. Того охватило чрезвычайное волнение. Зародилась надежда, однако он и сам не знал, какая именно, неясные мысли вихрем проносились у него в голове. Он шел, повинуясь судьбе, забыв об усталости, о том, что уже проделан долгий путь и о том, что вскоре предстоит возвращаться назад!
Около пяти часов, когда солнце склонилось над горизонтом, Фидо остановился у подножия довольно высокой дюны. Собака взглянула на Флипа в последний раз и со странным тявканьем устремилась в узкий проход между двух дюн.
Флип последовал за ней. Он раздвинул заросли тростника и закричал, увидев человека, распростертого на земле.
Флип бросился к нему и тут же узнал инженера Клифтона.
Глава XIV
Какая встреча! Какой счастливый случай! Вернее, счастливое вмешательство Провидения! Какое счастье выпало семье Клифтон! К ним вернулся отец и муж! Что теперь значит нужда, нынешние лишения! Теперь можно будет смело смотреть в будущее.
Флипу ни на мгновение не пришла в голову мысль, что на земле мог лежать труп. Он бросился к инженеру и повернул его на спину. Лицо Гарри Клифтона было бледным, глаза закрыты. Сквозь приоткрытые губы виднелся распухший язык. Тело, раскинутые руки оставались неподвижными. На одежде, перепачканной грязью, виднелись следы насилия. Около инженера Флип обнаружил старый кремневый пистолет, нож и судовой топор.
Флип склонился и расстегнул одежду несчастного. Тело было теплым, только неимоверно худым от перенесенных лишений и страданий. Флип приподнял голову бедняги и увидел на черепе огромную рану, покрытую толстой коркой запекшейся крови.