Дядюшкино наследство
Шрифт:
– И никому нет дела?
– Никому.
– Именно такие неустрашимые души с энтузиазмом приветствуют завоз инфицированных отходов, – пробормотала Кайли. – Ты знал, что делал, когда принялся расширять «Брен-Ко» здесь, в Порт-Мак-Клейне.
– Довольно двусмысленный комплимент, но все равно спасибо. А если интересует, почему я во время ливня привез тебя в ресторан на берегу, – ты как-то упоминала, что любишь рыбу. Здесь лучшие рыбные блюда в Порт-Мак-Клейне.
– Похоже, и все остальное. – Кайли перелистала толстое меню. – Итальянская, мексиканская, китайская, французская,
– Рекомендую форель. Сырая, жареная и отварная, но всегда отличная. Оптовики поставляют в ресторан замороженные готовые блюда, микроволновая печь делает остальное.
– Все равно путешествие по миру от одного замороженного блюда к другому интригует. – Кайли засмеялась. – Какие возможности – аперитив из Италии, салат из Мексики, овощи из Китая, мясо из…
– Словно описание ужина, который обычно готовила моя мама. Она собирала рецепты в каждой стране, где мы жили, и не видела причин, почему бы не смешивать все вместе. А мы это ели.
– Одно из испытаний, уготованных детям офицеров, – засмеялась Кайли. – В каких странах ты жил?
– Мы стояли на базах в Японии, Германии и Италии. Плюс в пяти разных штатах. Иногда мы общались с детьми летчиков, потому что авиабазы были рядом, но ни одной «военно-морской» семьи поблизости не было.
– А мой отец служил в Италии. Еще мы жили в Испании, Англии, на Филиппинах и в четырех штатах.
У детей офицеров в памяти хранится много разных историй о переезде с места на место, переводе из школы в школу. И Кайли с Кэйдом поделились своими.
– А твой отец – старший офицер, капитан? По армейским меркам – полковник, да?
– Примерно так.
Он не мог оторвать глаз от ее милого, спокойного лица. Простое платье цвета морской волны показалось бы слишком скромным – даже невзрачным – на ком угодно другом, но на ней выглядело классическим и элегантным. Даже в рваных обносках она бы смотрелась одетой со вкусом. И чертовски привлекательной.
Он заметил, что две верхние пуговки ее платья не застегнуты – дань моде, не более, но его охватывало возбуждение от одного вида ее кожи. Ему хотелось расстегнуть еще пуговку и увидеть больше; ему хотелось расстегнуть все пуговицы…
Величайшим усилием воли Кэйд заставил себя не думать об этом. Он прочистил горло:
– Готов поспорить, ты была образцовой капитанской дочкой. Хорошие манеры, хорошие отметки, хорошая внешность. Просто маленькая принцесса!
– Нет, принцессами бывают дочери высших офицеров. Адмиральская – во флоте, генеральская – в армии.
– Гм. Я знал одну такую.
– И это была маленькая принцесса? – сгорала от любопытства Кайли. Она иногда встречала адмиральских дочерей, но генеральскую – ни разу.
– Лесли совсем не была похожа на принцессу. – Кэйд засмеялся, видимо что-то вспомнив. – Она была – как бы ее описать? – Рожденная Свободной. [12] Всегда искала приключений.
– А ты всегда был готов сопровождать ее, да?
– Конечно. А неужели не нашлось ни одного неугомонного сына моряка, готового
– У меня не было и нет склонности к приключениям. Должно быть, я – Рожденная Скучной.
– Ну, я не знаю. Защиту уголовников за вшивое жалованье можно рассматривать как своего рода бунт.
12
Имеется в виду тигрица из книги Джой Адамс «Рожденная Свободной».
– Мама с папой действительно считали мою работу государственным защитником некоторой переходной фазой и надеялись, что я ее преодолею.
– Держу пари, твои родители были готовы написать благодарственное письмо губернатору за то, что он урезал бюджет. Честно говоря, мне совсем не нравится твое общение с уголовниками.
– Больше нравится, что я здесь – связалась с «Брен-Ко» и общаюсь с родственниками? – игриво возразила она.
– Не говоря о том, что ты общаешься со мной, Кайли. Я верю, что мы будем очень близки.
Он нежно улыбнулся и вытянул под столом ноги, случайно коснувшись ее голеней. Ну, не совсем случайно, признался себе Кэйд. Намеренно. Он расположил ноги между ее ног и замер.
Волна тепла прокатилась от точки соприкосновения по всему телу Кайли.
– Веди себя прилично, Кэйд.
Ее голос дрожал. Почему? Она говорила увереннее, даже когда первокурсницей выступала на своем первом, стажерском, процессе!
– Это обязательно? – Кэйд потянулся через стол и взял ее за руку.
– Да. – Она знала, что действия – убрать руки, спрятать ноги подальше от него под стул – добавили бы твердости ее требованию. Но ее охватило оцепенение. Ноги слишком слабы, чтобы двигаться, руке слишком хорошо в его руках. Кайли оставила все как есть. Однако на всякий случай сочла нужным проинформировать его: – И чтобы исключить недопонимание, скажу сразу: после ужина мы поедем в разные стороны. Я – в дом дяди Джина, ты – к себе.
Он поднес ее руку к губам и поцеловал кончики пальцев.
– Считай, что предупреждение выслушал.
Она смотрела на него сквозь пелену тумана. Ее охватили истома и слабость. Если на нее так действует самая простая ласка, то заявление об окончании вечера вполне может быть пересмотрено…
Кайли тряхнула головой, словно пытаясь отогнать назойливые мысли. Конечно, сейчас она знает Кэйда лучше, чем утром, когда они едва не занялись любовью в его кабинете, но еще не настолько, чтобы провести с ним ночь, сурово напомнила себе Кайли. Пора установить для себя границы и управлять событиями.
– Где ты живешь? Недалеко от дома дяди Джина? – спросила она, пытаясь освободить руку и едва не уронив при этом канделябр.
Кэйд поймал его. Улыбка Кэйда говорила, что для него не секрет охватившая ее буря, но ответил он очень вежливо:
– У меня дом в предместье, в зеленом районе. Хорошее место, новое по сравнению с районом дяди Джина. Кстати, Гай и Лоретта купили там дом около семи лет назад.
– Вы соседи? – Сердце Кайли по-прежнему колотилось. Возможно ли усилием воли успокоить его?