Дьявол Фей-Линя
Шрифт:
Работа была выполнена на удивление искусно, но нас поразило не столько художественное совершенство скульптуры, сколько выражение лица идола. Глаза представляли собой два больших зеленых камня с красными прожилками, горевшими огнем в полутьме большой комнаты, а весь облик дышал такой ненавистью и злобой, что мы с Конроем невольно вздрогнули, встретившись взглядом с невидящим взором каменных глаз и рассмотрев заостренные уши, приплюснутый нос и тонкие губы, сомкнутые в гримасе невыразимой жестокости.
— Скульптура словно несет смерть, — сказал Конрой.
— Как миллионы демонов, собранные воедино…
— Но не может быть, — сказал инспектор, — что мистер Дигер имел в виду идола. Неужели он хотел сказать, что металлическое
— Да, — ответила Дороти Кроуфорд, — он говорил именно об этом. Вы должны узнать историю статуи. Тогда вы сможете понять ее значение. Вы также узнаете, что этот идол, по легенде, способен сотворить.
Девушка подошла к книжному шкафу и после некоторых поисков вернулась к столу с книгой в руках.
— Вот рассказ, — сказала она, положив книгу на стол, — что заставил моего деда потратить много лет и целое состояние на поиски идола, ставшего жемчужиной его коллекции.
Глава шестнадцатая
ПЕЩЕРА ДЬЯВОЛОПОКЛОННИКОВ
Инспектор Конрой бережно раскрыл книгу.
Это был непереплетенный томик в бумажной обложке, с маркой лондонского издателя, вышедший в свет в 1817 году. Страницы были испещрены пятнами и пожелтели от времени, многих листов недоставало, однако, как выяснилось, утраты эти не коснулись повествования о Куэе. Титульный лист сообщал, что книга содержит рассказ о «Приключениях Малькольма Стюарта вкупе с Историей его Путешествия в Землю Дьяволопоклонников, что в Горах Фей-Линь в Китае, в Провинции Хо-Нань, и Невероятных Событий в Пещере Золотого Идола».
Первая часть сочинения, излагавшая различные подвиги Малькольма Стюарта на суше и на море, нас ничуть не интересовала, и инспектор ее пропустил. Он начал читать с того места, где рассказывалось, как Стюарт, находясь в Гонконге, впервые услышал легенду о Золотом Идоле и бесценных сокровищах, спрятанных в Храме дьяволопоклонников.
«Говорили мне, что в горах Фей-Линь, в провинции Хо-Нань», рассказывалось далее, «обитает секта дьяволопоклонников, что справляют свои зловещие обряды в подземном храме, богатство коего столь велико, что глаз не в силах вытерпеть блеск золота и драгоценных камней. Также утверждали, что в том храме имеется большой идол из чистого золота, вместо глаз же вделаны два огромных изумруда, равных которым по чистоте и огранке в мире не найти, и все вместе являет сокровище превыше тронных драгоценностей Англии и богатств индийского раджи.
Люди говорили, что этот храм, равно как и горы вокруг, есть несомненное пристанище всякого зла, и рассказ, дошедший до меня, наделял громадного Золотого Идола неизъяснимым и ужасающим могуществом. Твердили они, что статуя способна оживать, что ей приносили в жертву живых людей и что она убивала их собственными руками, ликуя и наслаждаясь их гибелью. Говорили наконец, что иные ритуалы тамошних жрецов есть глумление над святыми обрядами Церкви, и рассказы те были богохульны и непостижимы».
Книга повествовала далее о том, как Малькольм Стюарт решил организовать экспедицию и похитить золотого идола с изумрудными глазами; на многих страницах детально описывались приготовления Стюарта и начало его путешествия. Рассказ продолжался:
«В сумерках мы разбили лагерь в глубоком ущелье, в горах Фей-Линь, и я тотчас выслал вперед дозорных, китайцев, что много лет были у меня на службе, дабы установить наше местонахождение и расположение ближайшей деревни. Возвратившись, они рассказали, что находимся мы в двух лигах от деревни, называемой ее обитателями „Куэй-Шень“, что на китайском наречии означает „Демоны и Духи“ или же, в переводе более вольном, „Обиталище Демонов“. Также они
Однако же я решил сам отправиться на разведку и, когда наступила ночь, я вооружился пистолем и мушкетом, подвесил на пояс большой кортик и отправился навстречу приключению. Ущелье привело меня к уединенному месту в горах, откуда не было, как показалось мне, иной дороги, помимо той, что привела меня сюда. Разыскивая путь из того места, дабы продолжить свои исследования, я наконец обнаружил на склоне горы небольшой проход, скрываемый и почти полностью заросший густым кустарником.
Зарядив прежде свое оружие и удостоверившись, что все оно подготовлено к быстрой и смертоносной стрельбе, я вошел в проход и вскоре очутился в галерее, вырубленной, как я заключил, в горной породе человеческими руками. По той галерее прошел я немалое расстояние; затем впереди блеснул тусклый свет и до меня донеслось многогласное пение.
Я поспешил вперед и достиг конца галереи. Далее путь преграждала каменная плита, однако в ней имелись трещины, сквозь которую в галерею проникали тонкие лучики света. После долгих усилий я убедился, что, вращая кортик в одной из трещин, могу ее несколько расширить. Так я и поступил и, проделав отверстие высотою в фут и такой же ширины, заглянул в него. Самое удивительное зрелище предстало моим глазам.
Я смотрел с высоты в огромную пещеру, чье устройство, равно как и следы обработки на стенах и потолке, говорили о том, что она была вырублена в цельной скале путем упорного и изумительного труда. В стенных нишах горели громадные факелы, отбрасывавшие бледный желтый свет; с потолка свисали богатые занавесы и драпировки, чудесно расшитые мастерами старого Китая, тогда как пол пещеры устилал ковер имперского желтого шелка с черною каймою. В конце пещеры имелся алтарь, покрытый парчой, шитой черным и золотом, на алтаре же восседал величественный Золотой Идол. По обе стороны огромной статуи стояли внушающие отвращение фигуры гигантских жаб, каждая величиною с кошку.
Великое множество мужчин, женщин и детей простерты были на полу пещеры, и все они вздымали голоса в песнопении, поклоняясь идолу, каковой восседал на пьедестале посреди всего того богатства и великолепия, ослепительно блистая лучистыми изумрудами, что служили ему глазами!
Песнь зазвучала громче и с большим рвением, покуда не стала волною звука, что бился о стены пещеры и отражался от них вращающимся звуковым водоворотом. И тогда все поющие встали, как один человек, вопя и крича в безумии фанатического своего поклонения; далее из галереи одесную идола выступила процессия жрецов, одетых в черные мантии, в нижней части каковых имелись алые гербы с изображением отвратной жабы, а пред ними выступал гигантский китаец, чье лицо искажено было фанатическим неистовством, глаза же его горели огнем, соперничавшим в яркости с блистающим взором идола. Наряд того жреца не отличался от прочих, однако на широкой груди его изображена была козлиная голова самого зловредного и ужасного вида.
Каждый жрец, исключая гиганта, вел за руку малое дитя, всего же их было пятеро. За ними следовали другие, неся металлическое ложе, богато изукрашенное золотом и слоновой костью, с подголовником, обитым желтым шелком. Далее явился еще один с большою золотою чашей и огромным треугольным куском черного хлеба. Дети, чьи руки были связаны шелковой веревкой цвета свежепролитой крови, преклонили колена у ног идола, за ними же жрецы поставили ложе. Гигантский жрец возлег на него и сложил на груди руки; засим из другой галереи, что находилась слева от идола, выступили шесть жрецов в длинных желтых мантиях, подпоясанных шелковою веревкой цвета крови; и каждый нес в руках скульптурное подобие, имевшее в высоту около фута и соответственные пропорции, того страшного божества, что восседало на алтаре в ужасающем своем великолепии.