Дьявол и Ангел
Шрифт:
Маркиз обнаружил, что потерялся в ее искрящихся ореховых глазах. Чтобы скрыть свое внезапное замешательство, Джеймс быстро вернул ее в вертикальное положение, а затем нагнулся, чтобы поднять шляпку. Когда он вновь посмотрел на Анжелику, та вытирала влажную щеку вышитым носовым платком.
— Как вам теперь? — поинтересовалась она.
— Бесподобно, — ответил он. Сделав шаг вперед, маркиз взял у нее платок. — Это именно тот, который вы вышивали в карете, не так ли? — спросил он. — Не думаю, что эти
Энджел с любопытством посмотрела на него.
— Вы помните это?
— Я помню все, что касается вас. — Ее глаза не отрывались от него до тех пор, пока Джеймс удерживал ее взгляд. Через мгновение девушка отвернулась, почти успев скрыть свой румянец. Когда она исчезла из виду, поднявшись по ступенькам в школу, он задумался, не осознала ли Анжелика, что в какой-то момент этим утром, флирт с ней перестал быть для него просто игрой.
8
Саймон нервно вышагивал перед конюшнями, когда они подъехали к ним.
— Вы рано выехали, — недовольно произнес он, когда подошел, чтобы помочь Анжелике спешиться. Он оделся, чтобы ехать верхом, с беспокойством отметила она.
— Я хотел показать леди Анжелике свою школу, — возразил маркиз, прежде чем она успела ответить, обходя ее и направляясь к особняку. — Она, кстати мыслит весьма прогрессивно, — добавил он через плечо.
Казалось, что ему не терпится покинуть их. Энджел внимательно смотрела ему вслед, не уверенная в том, следует ли ей сердиться или удивляться. Она повернулась обратно к Саймону и увидела, что тот стер с лица неодобрительное выражение, и снова попыталась поправить свою шляпку.
— Это чудесная школа, — заявила она. Здание произвело на нее впечатление, так же, как и очевидный интерес и гордость маркиза за свой проект, и за ту пользу, которую, по его мнению, обучение принесет местным детям.
— Еще одна из глупых и порывистых идей Джеймса, — проговорил Саймон, явно не одобряя их обоих.
— Саймон, ты бы видел лицо папы, когда твой кузен попросил меня поехать кататься, — успокоила его девушка. — Если так будет продолжаться, то мы сможем пожениться до Рождества.
Саймон неохотно улыбнулся.
— Надеюсь, что даже раньше. — Он сжал ее пальцы. — Но завтра ты должна поехать со мной.
Она улыбнулась в ответ.
— Конечно же.
В течение следующих нескольких дней Энджел ездила кататься только с Саймоном, он выбирал середину утра, как более подходящее время для деликатных чувств леди. Прогулки с Саймоном давали ей мало шансов ездить так, как ей нравилось, как она скакала с Джеймсом, но Анжелика ничего не говорила. Такие
Утром перед приездом Стенфредов девушка поднялась позднее, чем обычно, и ей пришлось торопливо одеть голубую амазонку и поспешить на встречу с Саймоном.
— Мастер Саймон, — поприветствовал их Гастингс, выходя их конюшни. — Миледи.
— Доброе утро, Гастингс. Будь любезен, оседлай Адмирала и Небо.
Когда грум кивнул и повернулся к конюшням, появился Джеймс верхом на гунтере, Фараоне. Кивнув им и ударив пяткой лошадь, он послал жеребца в галоп по направлению к озеру.
— Он потрясающий наездник, не так ли? — донесся восхищенный голос Генри с дорожки, ведущей к поместью, эхом отразивший мысли Энджел. Ей было интересно самой проехаться на Фараоне, хотя у нее не нашлось возможности поднять эту тему в разговоре с маркизом.
— Генри, почему бы тебе не остаться здесь, с Гастингсом? — неожиданно предложил Саймон. — Он поможет тебе попрактиковаться в прыжках.
В мгновение ока упрямое и разочарованное выражение на лице Генри сменилось довольной улыбкой.
— В самом деле, Гастингс?
Грум с поседевшей головой улыбнулся ему.
— С удовольствием, мастер Генри.
Как только они сели в седла, Саймон направил их лошадей степенной рысью вдоль дорожки к озеру.
— Тебе нравится в Эббонли?
Энджел кивнула.
— Оно очаровательно, — улыбнулась она, любуясь озером, блестевшим сквозь деревья справа от нее.
— Поместье моего отца в Уонсглене во многом походит на него, хотя и не настолько величественное. — Он бросил на нее взгляд. — Конечно же, Тэрбин-Холл также весьма интересен. Я уже говорил тебе, что в нем до сих пор сохранилась часть подлинной мебели сохранившейся после визита Генриха Восьмого к моему прапрадедушке?
— Ты имеешь в виду, что… к ней никто не прикасался с тех пор? — поинтересовалась она.
— О, Господи, нет. Бабушка именует все это «музеем Тальботов». — Саймон коротко улыбнулся ей. — Никаких этих модернизаций, которыми так увлечен Джеймс. Например, окна. Так как они облагаются налогом, то, сколько же их на самом деле нужно? И все же Джеймс вставил их еще больше для своих кухонь. Я признаю, что определенные новшества могут быть удобны, но спустя некоторое время усадьба просто утратит свою историческую ценность, как ты думаешь?
— О, конечно же, — вяло ответила Энджел. Она несколько раз жаловалась, что ее мать обращается с Найстоном, как с музеем, где никто не должен был перемещать ни одного предмета мебели, не посоветовавшись сначала со всеми костями предков, захороненными на фамильном кладбище. А Найстону было вполовину меньше лет, чем Тэрбин-Холлу.