Дьявол моей жизни
Шрифт:
“Так безопаснее. Что за идиотизм? Кто он? Нужно заблокировать номер.” - подумала она, идя на кухню, чтобы убрать все и налить чаю. Странный звонок выбил девушку из колеи. Она не понимала откуда у того человека ее номер. Ее не покидало чувство, что на этом не все и это только начало. Налив чаю, она подошла к окну и выглянула в него. Было темно, лишь фонари горели. Постояв так немного и передёрнув плечами, девушка отошла от него, скрывшись в глубине кухни. А тем временем, там внизу за ней наблюдал, стоя у своей машины, мужчина, с которым она дважды столкнулась в больнице. Это был тот самый Эрик, который вызвал странные чувства у девушки. Она боялась его. С первых минут он вызывал у нее первобытный страх, от которого кровь стыла
– Малышка Николь. Кто же ты такая? Откуда взялась...
– прорычал Эрик и набрал номер своего брата, который по совместительству был его Бета.
– Эрик, что-то случилось?
– в этом был весь Дамиан. Оперативно отвечал и всегда по существу.
– Да. Дамиан, узнай мне об этой девчонке Николь, что выписалась сегодня из больницы.
– прорычал Эрик.
– Ого, зацепила малышка? А как же твоя невеста?
– усмехнулся тот.
– Плевать. Хочу понять, кто она такая. Откуда взялась на мою голову. Незнание злит неимоверно!
– Ладно. Узнаю все, что смогу.
– Договорились. Информацию скину сейчас. И Мирен ничего не говори. Да и вообще никому.
– Хорошо, брат. Жду инфу. Все найду в ближайшие часы. До связи.
– Бывай.
– Эрик сбросил звонок и потушил окурок, параллельно отправляя сообщение брату.
– До скорой встречи Николь.
Мужчина сел за руль машины, вжал педаль газа в пол и покинул двор дома Николь, скрываясь в темноте вечера.
Осеннее утро ленивым светом пробиралось в не задернутые шторами окно в комнате Николь, нежно касаясь пылинок, танцующих в воздухе. Тихий треск сушащихся листьев за окном напоминал о быстротечности времени, вызывая легкую ностальгию. В комнате витал уют осеннего утра, который, словно магия, будил воспоминания о долгих разговорах и уютных вечерах.
С каждым новым вздохом становилось понятно, что это утро дарит возможности, от которых невозможно отказаться. Осень напоминала о том, что даже в прохладе и тишине можно найти тепло и свет. Николь потянулась, зажмурила глаза, и с головой укрылась одеялом. Ей не хотелось покидать уютной кровати. Здесь она чувствовала себя защищенной от всего Мира, но осеннее солнце все также прорывалось лучами в окно. Сбросив одеяло спустя десять минут, Николь потянулась и встала с кровати.
– Лежи не лежи, а дела сами не сделаются.
– прошептала она. Перед сном девушка решила, что ей надо все же разобрать комнату родителей и съездить в академию, чтобы решить насущные вопросы на счет обучения и закрыть академический отпуск, который оформила ей ее тетя. Взяв полотенце, она направилась в душ, где включила прохладную воду. Николь стояла под прохладным душем и чувствовала, как вода срывается с ее плеч и стекает по спине, смывая с нее усталость и напряжение. В последние дни мир вокруг казался слишком бурным, и у нее не было ни минуты покоя. Каждый поток воды дарил ей мгновение освобождения, позволяя мыслям ускользнуть от тревог.
Она вспомнила, как мечтала о простых радостях — о теплых вечерах с друзьями, о тихих прогулках в парке с родителями. Но реальность словно издевалась и настигала её снова. Николь закрыла глаза и прислонилась к стене, позволяя воде продолжать свой волшебный ритуал.
Душ словно служил ей убежищем, где можно было на мгновение забыть обо всем. Она вздохнула, и вместе с паром из ее легких улетучились сомнения. Эти привычные минуты стали для нее важным временем для размышлений и восстановления сил. Вода, смывая с нее груз будней, оставляла только надежду на новое начало. После она сделала воду погорячее, чтобы помыть голову и тело. Справилась она со всем быстро. Ей не хотелось уделять
Николь заварила себе ароматный кофе и уселась с телефоном за стол. Ей не хватало многих моментов. Трудно свыкнуться с новой обстановкой. Она словно наяву представляла, как по кухне ходит мама и колдует над едой, как отец сидит и пьет свой кофе, читая любимую газету. Смахнув слезу, она поставила чашку со стуком на стол и рванула в комнату родителей, прихватив пару мусорных пакетов. Николь раскрыла шкафы и стала вытаскивать его содержимое.
– Почему! Зачем вы меня оставили одну! Ушли без меня! Ушли! Оставили!
– кричала девушка, швыряя вещи родителей со злостью на кровать.
– Как вы могли! Почему не остались со мной! Почему!!
Слезы так и катились с глаз от грустных воспоминаний о родителях и на душе становилось особенно тяжело. Воспоминания словно облака, затмевающие солнечный свет, напоминали о безвозвратно ушедших моментах счастья. В каждом углу дома оставались следы былого: любимые игрушки, книги, которые читали вместе, и запахи готовки, проникавшие из кухни. Эти мелочи вызывали невыносимую тоску, стирая грань между прошлым и настоящим.
Иногда сами воспоминания становились утешением, укрывая от боли и одиночества. Иногда казалось, что родители все еще рядом, их голоса метаются в памяти, словно эхо, возвращаясь в самые трудные моменты. Эти мгновения умиротворения прерывались, как только реальность вновь напоминала о их отсутствии.
Слезы, несмотря на горечь, очищали душу, становясь своеобразным ритуалом прощания и воскрешения воспоминаний. Каждый раз, когда на сердце становилось особенно тяжело, они как будто открывали дверь в мир, где любовь и забота родителей были навсегда запечатлены в кратких мгновениях счастья. Именно в этих слезах отражалась бесконечная связь, не прекращающаяся даже с уходом самых близких. Николь не делала и попыток, чтобы остановить их. Следом на кровать полетело постельное белье, мамина косметика, папины очки и многое по мелочи. Единственное, что она так и оставила не тронутым — это фотографии, духи мамы и папы, а также украшения.
– Ааа!
– прокричала Николь от боли и просто упала на колени на пол. Она больше не могла держаться. Ей казалось, что она сломалась тогда в тот момент, когда все вокруг рухнуло одним неверным решением. Николь начала теребить кутикулу ногтей до крови. Она не замечала, как покрылись ее пальцы красными пятнами. Ей казалось, что так становиться легче, причиняя себе боль. Встав с колен, она раскрыла пакет и стала запихивать туда вещи. Затем взяла родительский чемодан, который также наполнился вещами. Все это она выставила в коридоре и пошла переодеваться, чтобы вынести их к мусорному контейнеру. Быстро накинула на себя кофту оверсайз кремового цвета, черные леггинсы, белые носки по верх, а на ноги обула кроссовки. Волосы Николь собрала в незатейливый пучок. Она подошла к вещам и остановилась, не решаясь сделать этот шаг и от бессилия схватилась за голову, простонав.
– Грр.
– прорычала она и ринулась в гостиную, где был бар. Достав бутылку вскрытого папой виски, откупорила крышку и глотнула прямо так, из горла. Горькое пойло обожгло горло, но ее это не остановило. И она сделала еще глоток, и еще. После поставив его на стол, снова пошла к вещам, стоявшим все также в коридоре. Взяв ключи, она вытащила все, что стояло перед дверью и заперла ее. Вещи пришлось выносить в несколько заходов. Очередной заход на помойку стал настоящим испытанием. В коробках и мешках оказывались вещи, которые когда-то были важны, но сейчас превратились в ненужный хлам. Вырванные страницы из альбомов, папины книги, мамина косметика - каждый предмет вызывал воспоминания и чувства, которые трудно было оставить позади. Но здравый смысл подсказывал, что пора двигаться дальше.