Дьявол не любит ждать

Фолкс Себастьян Чарльз

— Здесь, Джеймс, нам предстоит сбросить свои одежды, — объявил Дариус.

— И что дальше — присоединимся к девственницам?

— Придется прочесть вам краткую лекцию, — сказал Дариус, снимая рубашку, под которой оказался крепкий торс, едва ли не сплошь покрытый черными и седыми волосами. — Хаммам играет важную роль в традиционном укладе жизни персов. Мы — чистоплотный народ. Каждый должен мыть руки и лицо перед молитвой, а в некоторых обстоятельствах — например, после секса — совершенно необходимо так называемое большое омовение. Даже в самой маленькой и бедной деревушке имеется такой дом — общая баня. Мужчины и женщины,

естественно, моются в разное время. Обычно женщины моются днем, когда мужчины уходят на работу. Для женщин, понятно, это прекрасный повод пообщаться и посплетничать. Например, молодая жена ходит в баню каждый день до тех пор, пока не забеременеет. После рождения ребенка, к сожалению, — гораздо реже. Если женщина лет сорока по-прежнему регулярно ходит в баню, смею вас заверить, что вся женская половина деревни перешептывается у нее за спиной, считая ее сумасшедшей.

— Значит, мы сегодня посетим мужское отделение? — спросил Бонд.

— А вот и не угадали, — возразил Дариус. — Не совсем так. Оберните одно полотенце вокруг талии, а второе захватите с собой. Насколько я понял со слов Зухры, идея клуба «Парадиз» заключается в том, чтобы гость почувствовал себя в раю еще здесь, на земле. Так вот, самый простой путь к достижению райского блаженства — это общий хаммам. Ну что, посмотрим, как там, в раю?

Миновав еще одну дверь, они оказались на балконе галереи, нависавшей над двумя огромными ваннами. Вдоль стен виднелись входы в парные с разной температурой пара, а между ними — закрытые индивидуальные кабинки.

Несмотря на то что все помещение было окутано паром и освещено весьма скудно, Бонд сразу же заметил, что Дариус его не обманул: в главных ваннах обнаженные мужчины и женщины отдыхали вместе; они болтали, смеялись и потягивали какой-то напиток из высоких бокалов, которые подносили к бортику ванн девушки-официантки, облаченные в белые туники.

Здесь тоже звучала традиционная персидская музыка, а пар был пропитан ароматами роз и герани. Стены были расписаны сценами из райской жизни. Бонд увидел, как Зухра сбросила полотенце и спустилась по ступенькам в меньшую из двух ванн.

— Ну что, есть у вас в Лондоне такие клубы? — с невинным видом поинтересовался Дариус.

— А то нет! — гордо заявил Бонд. — На Пэлл-Мэлл[28] их полно. Только у нас не приходится выбирать между опиумом и баней. Знай себе гоняй шары и не забывай только, что в снукере синий шар играется раньше розового.

Буквально через несколько мгновений Бонд уже оказался в горячей воде, лицом к лицу с Сальмой. Одна из девушек-прислужниц бросила в ванну горсть розовых лепестков. В тусклом освещении парной кожа Сальмы приобрела еще более соблазнительный оттенок.

— Я пригласил Зухру присоединиться к нам, — сказал Дариус.

И действительно, вскоре все четверо уже нежились в общей ванне. Бонд откинулся на бортик и сделал несколько глотков холодного мятного напитка из поднесенного ему бокала.

— Это есть… рай? — спросила Сальма, с трудом подбирая английские слова.

— Если так, — ответил Бонд, — то по возвращении домой я немедленно перейду в ислам. А что происходит в этих кабинках?

— Все, о чем договорятся, — загадочно сказал Дариус.

— За деньги?

— Нет. По взаимному согласию двух родственных душ, жаждущих райского блаженства. Но, к сожалению, — добавил он, глядя на Сальму, — сливаться в райском блаженстве с персоналом клуба запрещено. Иначе

это был бы уже не клуб, а…

— Я понимаю, чем бы это было, — заверил Бонд.

Время пролетело незаметно. Зухра с сожалением посмотрела на свое запястье, где должны были быть часы, и сообщила Дариусу, что ей пора возвращаться. Бонд позволил себе поднять глаза и оценить формы обнаженных девушек, когда они поднимались из воды и снимали с вешалки полотенца.

— Похоже, вам не хочется отпускать их, Джеймс.

— Мое сердце просто разбито, — со вздохом сообщил Бонд.

— Ладно, посмотрим, нельзя ли как-нибудь его залечить, пока вы не покинули Тегеран. А теперь пора идти выручать бедного старину Фаршада.

Вытершись насухо, одевшись и чувствуя себя так, будто заново родились, все трое попрощались с Сальмой, причем Бонд и Дариус щедро вознаградили ее за гостеприимство. Затем они прошли обратно через главный зал, мимо водопада и направились к выходу.

По сравнению с напоенной цветочными ароматами прохладой клуба «Парадиз» воздух на улице показался обжигающе горячим, а от зловония выхлопных газов просто перехватывало дыхание. Они пошли к стоянке, где был припаркован синий «мерседес».

Уже на подходе к машине Бонд резко схватил Дариуса за руку.

— Ждите здесь, — сказал он.

Привычным молниеносным движением выхватив оружие из кобуры, он крадучись пошел вперед. Его насторожила чуть неестественная поза Фаршада, который сидел на водительском месте, как-то немного странно запрокинув голову. Держа пистолет перед собой и прижимаясь спиной к кузову, Бонд обошел вокруг машины. Не поворачивая головы, он нащупал ручку и открыл дверцу. Тело Фаршада мешком вывалилось на землю. Водительское сиденье и пол перед ним были залиты кровью. Фаршад был мертв, но его рука крепко сжимала то, что незадолго до смерти было вырвано у него изо рта.

ГЛАВА 9

Родинка в форме земляники

В восемь утра Бонду подали завтрак в номер. Такая любезность со стороны гостиничной администрации не пришлась ему по душе: во-первых, он ничего не заказывал, а во-вторых, сам завтрак, мягко выражаясь, оставлял желать лучшего. Ему принесли чай без молока, квадратик овечьего сыра с большим количеством пряных трав и кусок лепешки, на вид не отличавшейся от джутового коврика в ванной. Он велел официанту все унести и решил попытаться отстоять свое право на сносный завтрак. Потребовалось некоторое время напряженных телефонных переговоров, чтобы заполучить с гостиничной кухни черный кофе и омлет, который он и съел, сидя у окна с видом на гору Демавенд и просматривая «Геральд трибьюн».

Дариус отправился на похороны Фаршада, которые по исламским традициям должны были состояться в течение суток после смерти. Бонду было не по себе оттого, что его появление в Тегеране стало причиной смерти такого отличного парня; в том, что зверское убийство явилось предупреждением от людей Горнера, не было никаких сомнений. Оставалось утешаться лишь мыслью, что Фаршад должен был знать, на кого работает, и понимать все риски и опасности, связанные с этой работой. Кроме того, Бонд был уверен, что Дариус выплатит щедрую компенсацию семье погибшего. «„Счастливчику“ по имени действительно везло в жизни, но, к сожалению, конец этой жизни оказался чудовищно мрачным», — думал Бонд, стоя под душем.