Дьявол просит правду
Шрифт:
— Почему моя Альбиша до сих пор не выросла? — выпучивается он на меня поверх Шанели.
Я замираю. Неужели не шутит? Ведь всего один день прошел с тех пор, как мне было дано такое задание. Но, увы, главный не шутил:
— В энциклопедии «Британика» — да будет тебе известно, раз ты сама до сих пор не удосужилась это выяснить! — сказано, что Albizzia falcata — единственное в мире дерево, способное увеличиваться в росте на 2,8 см в день! И где мои 2,8 сантиметров, спрашивается?
Молчу. Не могу же я рассказать ему про свою долгосрочную программу со «Счастьем дачника»! Вдруг он будет не рад, что к его возлюбленной Альбише подселили
Айрапет понижает голос почти до шепота (от Ритки знаю: когда Айрапет начинает вещать в стиле Марлона Брандо в роди крестного отца — тихо и с театрально-многозначительными паузами — это признак крайней степени недовольства):
— Я каждое утро буду начинать с замера альбицции. Лично. Ты меня понимаешь?
Я испуганно киваю. Блин, и что мне делать? Хоть аппарат Елизарова, увеличивающий рост, приделывай к этому чертову растению! Ладно, я подумаю об этом завтра, перед очередным замером. Милая-милая Скарлетт О'Хара, спасибо тебе за эту чудесную фразу от многих поколений российских женщин!
— Информацию ты собирать не умеешь, — резюмирует тем временем Айрапет, — источниками пользоваться не обучена. Уж сколько об альбиции написано, а ты за целые сутки не могла разузнать, как ее вырастить! И какой ты журналист после этого? Далее…
Тут Айрапет начинает метаться по кабинету, на ходу нервно поглощая орешки, зачем-то тыкая в кнопки своего наикрутейшего лэптопа, трагически заламывая руки и кидая отчаянные взоры в свой панорамный вид. «Призывает Кремль в свидетели моей профнепригодности!» — хихикаю я про себя. Есть у меня такая дурная манера: хихикать в критических ситуациях. Впрочем, психологи авторитетно именуют эту расхожую дамскую неожиданность «защитной реакцией организма на стресс».
К тому же, в процессе созерцания броуновского движения моего шефа по кабинету и его невнятных метаний, вдруг на мой недалекий ум приходит (совершенно неуместная ассоциация!) коронное изречение моей подруги: «Паникуете? Исключите из меню кокосы!»
Айрапет вторгается в мои размышления о кокосах:
— Манана, кто тебе разрешил поменять заголовок?
— Но корректура…
— Корректура — дура! Запомни это! Ты хоть знаешь, о чем в тексте речь? О том, как теща отдалась зятю! А ты — «Моя вторая мама»! Срамота!
— Ну да, а была чистейшая песнь о любви! Нет уж, просто так я не сдамся:
— Но, Андрей Айрапетович, другого выхода у меня не было. Вы просили вас не беспокоить. А корректоры наотрез отказывались давать заголовок «Дает теща»!
— Заметь, не просто «Дает теща», а еще и «Шумит роща»! Это было художественно и со смыслом. Я сам придумал. А теперь номер выйдет с этой твоей пошлятиной, грязными намеками на инцест. Между прочим, моя мама из-за твоего извращенского зага вчера весь вечер была в шоке и вынуждена была принимать успокоительное. А это не полезно! Я, пожалуй, в выходных данных журнала введу новую строчку: «Автор всех непристойных намеков — Манана Лядски».
«Блин, как неудачно! — думаю я. — Он сам придумал!»
— Ладно, один раз — не ять! — заявляет Айрапет. — На первый раз прощаю, но чтобы дальше — не самовольничать! Теперь твои, с позволения сказать, заявки…
С этими словами босс, прямо на моих изумленных глазах, достает мой любовно оформленный листок с заявками… из урны возле своего стола:
— Чаевые, значит, приветствуются? — ехидно начинает он, и добра я уже
По кабинету расплывается ядовитый сигарный дым. Я громко чихаю. Не нарочно.
— Вот-вот! — радуется Айрапет. — Чихнула! Значит, я прав! Как всегда, впрочем. Итак, больше всего меня умиляет твоя наглость. Людмила Марковна несомненно сразу все бросит и расскажет тебе, Манане Лядски, как она пьет, курит и выражается. А потом, я думаю, перезвонит прямо мне и официально поблагодарит наш журнал за столь содержательное интервью. Плющенко, надо полагать, как на духу перечислит тебе всех тех, кого ему довелось трахнуть на сборах и соревнованиях. И завизирует свои откровения для печати, это уж как пить дать! Но начать я тебе советую все же с Алсу. А что: ты позвони прямо в пресс-службу Лукойла, позови к телефону ее папу и расспроси во всех подробностях, как его дочура Алсушка срывала с себя семейную паранджу. И во сколько лимонов это встало ее папику, ха-ха-ха!
Судя по довольному выражению лица, Айрапету крайне нравится надо мной издеваться. Ну и пусть тешится «наше все», лишь бы не плакало. Но, боюсь, в итоге своего монолога «наше все» таки разрыдается. Вон, уже на крик переходит:
— В общем, у меня нет слов! Я тихо бледнею, дорогая редакция, перед вашим творческим подходом! Заметь, я даже не берусь представить, как польщен будет Роман Аркадьевич, а также Прохоров, Дерипаска и иже с ними, когда узнают, что они, по твоему мнению, идеальные «вторые сапоги» в пару к зечке из Магадана! Нет, если у тебя какие-то далеко идущие мысли, ты можешь… Но не у меня! Иди вон в орган КПРФ или где там еще берутся судить, кому самое место в Магадане. Короче, из всего того, не побоюсь этого слова, говна, что ты написала, можно выкопать только две рациональные, извиняюсь, какашки. Ну, ладно, три. И не какашки, а персоны. Записывай, политический аналитик ты мой!
Послушно открываю свой ежедневничек. На его последней странице в затейливых виньеточках красуются надписи «Fuck you!» (перевода не требуется) и «Easy come, easy go!» («Что легко пришло, то легко терять!»). Это я, по принципу японских служащих, вымещаю «на задках» своего органайзера весь негатив, навеянный мне начальством. Ведь у нас в редакции, в отличие от токийских офисов, не предусмотрена боксерская груша с лицом Айрапета. Хотя еще немного, и я над этим задумаюсь. Груши продаются в спортивных магазинах, а фоток Айрапета полно в прессе.