Дьявол снова в деле
Шрифт:
– Это врождённое, – пояснил Мортус.
Тарасов сначала несколько секунд ошалело крутил глазами, потом потрогал свой лоб на предмет того, не напекло ли ему голову, затем вдруг замер и прыснул смехом, начав лупить себя ладонью по коленке, да так, что случайно выронил недокуренную сигарету.
– Ну дядя, ну мастак, развёл меня, на секунду развел. А я чуть ведь не поверил. Скажи, на клей посадил или скотчем прилепил?
– Простите, чего прилепил?
– О, хорошо играешь! – вновь рассмеялся Василий. – Актёр, что ли? Или циркач? Рога, говорю, на что прилепил?
– Ни
– Да ладно тебе, брось, я же не школьник какой, чтобы меня так примитивно разыгрывать.
– Простите, вы мне не верите?
– Да хорош тебе выкать, бесит. А так да, не верю.
– Допустим. А почему не верите… хм, не веришь?
– Потому что ни бога, ни дьявола нет. Чушь всё это. Сказки. Всё это придумано.
– Вот как? И кем?
– Знамо кем – евреями.
Мортус на секунду задумался, словно переваривая услышанное, а затем дал ответ.
– Про бога такие слова мне, конечно, приятно слышать. А вот про дьявола? Да, в принципе, всё равно. Оттого, что ты в меня не веришь, я от этого существовать не перестану. Так что, да, можешь не верить.
– Нет, всё-таки ты чудной. Может, психический? – не переставал подкалывать мужчину Василий.
Вдруг взгляд Тарасова упал на лежащую и впустую тлеющую сигарету. Настроение резко поменялось. Сигарета была единственная, а он её даже толком и не выкурил. В голове Василия тут же созрел примитивный план. Он поднял голову и хитро произнёс:
– Дьявол, говоришь?
– Он самый.
– А докажи.
– Как?
– Исполни моё желание.
– Мне кажется, ты меня с джином путаешь.
– Понятно, я так и думал. Тогда займи денег? Мне немного надо, так, на пиво и сигареты. А я тебе с мамкиной пенсии отдам. Ну или когда работать устроюсь.
– Я не ношу с собой денег. Валюта и курс у вас так быстро меняются, что я не успеваю за этим следить. Да и не нужны они мне.
– Зато мне нужны, – вздохнул Тарасов, поняв, что с этого чудака ничего не поимеет.
– Если нужны, я могу помочь тебе их достать?
– Как?
– Вон, например, – кивнул Мортус в сторону проходящего неподалёку мужчины.
– И что? – не понял его Василий.
– Деньги идут. Можно их взять себе.
– Ты чего, предлагаешь его ограбить?
– Никогда не поздно начать делать что-то плохое.
Тарасов проводил взглядом прохожего, а затем замотал головой.
– Не, не вариант. Во-первых, он мужик здоровый, от него можно и по шее получить. А во-вторых, я в криминал ввязываться не хочу.
– Жаль. Тогда можно попробовать по старинке.
– Это как?
– Клад отыскать. Я тут в тридцать седьмом золото зарыл, как знал, что когда-нибудь пригодится. В то время, конечно, здесь и города-то не было, но ничего, я ориентиры помню.
– Ого! Да ты, похоже, того, крышей поехал, – тут же смекнул что к чему Василий. Правда, он не хотел говорить это вслух, но по привычке все же произнёс.
Что касаемо этой привычки, то Тарасов вообще что-то редко думал про себя. Мыслей в его голове, тем более умных, было не очень много, так что гонять
– Не веришь, значит? – как-то обиженно спросил Мортус.
– Не-а, – улыбнулся Василий, обнажив кривые желтые зубы. – Да и какая тебе вера – ты же псих! Про дьявола какого-то придумал, про клад. Тебе в поликлинику надо, а не по улицам шастать.
– М-да, странный ты человек, Василий Сергеевич. Тебе золото предлагаешь, а ты отказываешься. А ведь для этого тебе и делать-то почти ничего не надо.
– Э, ты откуда мое отчество знаешь? – напрягся Тарасов. – Ты, случайно, не из военкомата? Учти, мне в армию нельзя, у меня плоскостопие. А через год я и вовсе из призывного возраста выйду.
– Не из военкомата. Я дрессуру туловищ не люблю, я больше по душам. А про то, откуда знаю – забыл, что ли, кто я?
– Кто?
– Дьявол.
– Тьфу, ты опять за своё.
– Так и не веришь?
– Нет, конечно, что я, дурак, что ли?
– Твоё право, – не стал спорить Мортус с Василием. – Не хочешь – не верь. Но хотя бы попробуй. Сам подумай, чего ты теряешь?
– В смысле, чего я теряю?
– Я про клад. Вдруг то, что я говорю, правда. А если нет, то на то и суда нет. Денег же с тебя за это не возьмут.
– Время я своё потеряю, дядя, время!
– Хм… Ты всё равно ничего целыми днями не делаешь.
– Много ли ты знаешь. Ты вот думаешь, я вот тут просто так сижу?
– Думаю, да.
– А вот и нет. Я, может, книгу пишу. Ну, пока что не пишу, пока что придумываю… Но всё же…
Повисла пауза. Василий безразлично глядел на Мортуса в ожидании его реакции. Мортус тоже смотрел на Василия, вероятно, что-то обдумывая. Впрочем, до конца нельзя быть уверенным, что он именно смотрел, так как его глаза по-прежнему были скрыты полями шляпы. Кто знает, может, там глаз и вовсе нет. Правильнее сказать, что его лицо было направлено на Тарасова.
Пауза длилась ровно пять секунд, после чего Мортус, видимо, что-то для себя решив, произнёс:
– Да, собственно, что я тебя уговариваю. Не хочешь быть богатым – как хочешь. Пойду найду кого-нибудь другого.
После этих слов мужчина развернулся и пошел прочь. Василий изменился в лице, явно не ожидая такого исхода.
– Стой! – тут же окликнул он мужчину.
Зачем Тарасов это сделал, он и сам не понял. Было ведь очевидно, что Мортус просто сыграл на контрасте. Но, видимо, сказалась древняя русская черта: постоянно надеяться на чудо. Вот как бывает: вот вроде живешь небогато, но постоянно мечтаешь о лучшей доле. Ведь, по собственному мнению, достоин, и даже умён. И нет бы, чтобы жизнь свою как-то изменить в лучшую сторону, – ан нет, всё надеешься на чудо. Вдруг на голову мешок с золотом свалится или нефть в огороде отыщется. Чушь, конечно, и сам не веришь, но надеешься. И многие той надеждой пользуются и обманывают. Недаром столько мошенников развелось.