Дьявол соленых песков
Шрифт:
Он приехал. К ней. Какое же это счастье чувствовать его рядом, быть в его крепких руках, ощущать его теплое дыхание на своей коже и знакомый аромат. Его губы скользят по губам, смещаются к щеке, опаляя теплом и нежностью ласки, а пальцы повторяют весь этот путь следом, не давая ни на миг расслабиться. Лана обхватила руками его стертые в кровь ладони, ластясь к его прикосновениям. Он здесь, ее дьявол! Он нашел ее.
— Я знаю, сладкая, — его шепот медом прозвучал над ухом, а после растворился поцелуями по подбородку вниз к шее. — Я тоже скучал.
А
Глава 37
— Ты говоришь по-русски?
Осознание того, что все то время, что они были знакомы, Дэм понимал каждое ее слово, вызвало волну негодования. Ведь даже вида не показал, что отлично знал, о чем она говорила. И подслушанный разговор с Германом, и почти признание на вилле. Ей бы злиться на него… но сейчас не получалось — слишком она скучала по нему, слишком хотела, чтобы он оказался рядом. Хитрец. Самый настоящий дьявол.
— Да, — виновато признался Дэм, пройдясь пальцами по ее волосам. — Мой отец русский. Это долгая история, я тебе потом все обязательно расскажу. Прости, что пришлось обмануть.
Лана медленно дотронулась до его колючей скулы и мягко провела вниз, к подбородку, неотрывно следуя взглядом за собственными пальцами.
— Не удивительно, что я тебя не узнала, — произнесла она, давая понять причину своего побега.
На лице Дамиана расползлась ослепительная улыбка:
— К вечеру я буду больше похож на себя прежнего. — Для наглядности он прошелся рукой по короткой щетине. — Прости, я напугал тебя. Просто не смог держать себя в руках. Нужно было сразу признаться.
Эту оплошность она припомнит ему. Чуть позже. А пока… Пока ей хотелось просто молча оставаться в его объятиях. Хотя нет, еще хотелось его поцелуев — их было чертовски мало.
Счастье любит тишину. Известная истина. Только свое счастье Лане хотелось спрятать подальше от людских глаз. Налюбоваться самой, почувствовать его реальность.
— Идем. — Она нехотя освободилась из теплых объятий и, взявшись за ладонь, потянула к подъезду.
Опять пришлось ждать этот чертов лифт — и каким таким образом он вечно уезжал пустой на самый последний этаж. Лана нетерпеливо жала на кнопку, боясь посмотреть на Дамиана. Потому что знала, что в этот самый момент он смотрел на нее. А у нее от этого пронизывающего, полного желания взгляда ноги подкашивались. Дыхание заканчивалось.
Она была развернута в один момент и тут же прижата к груди.
— Дамиан, — только и удалось прошептать, глядя сквозь полуприкрытые веки на этого искусителя. Боже, какие у него губы! Твердые и чуть припухлые. Такие манящие. Дэм не стал ее слушать, просто сильнее вжал ее в себя, притягивая для очередного поцелуя. Сминая ее податливые губы, покусывая, обжигая ласками, вторгаясь глубоко, подчиняя себе. Ладонь сомкнулась на ее подбородке, никак не давая отстраниться, и все
Двери лифта отворились, и Дэм просто втолкнул ее в небольшую кабину, не разрывая ни прикосновений, ни поцелуя. Они уже не в силах были оторваться друг о друга. Кнопка нужного этажа была найдена лишь несколько мгновений спустя. На ощупь. Сумасшествие какое-то. Скучали в разлуке оба — это чувствовалось и во взглядах, и в прикосновениях, и в жадных поцелуях, лишавших воздуха и контроля. Как вышли из лифта, открыли двери ее квартиры, Лана помнила смутно. Точнее, не помнила вообще. Да и не важно это было. Главное совсем в ином — они снова растворялись друг в друге.
Одежда и обувь потерялась где-то по пути к комнатам, едва только дверь квартиры захлопнулась за их спинами. Тяжело дыша, оба с трудом оторвались друг от друга, не спеша размыкать объятий.
— Нужно обработать твои ссадины, — вдруг спохватилась Лана, едва только Дэм предоставил ей передышку. — Идем, аптечка на кухне.
Дамиан с покорностью пошел за ней, со снисходительной улыбкой наблюдая, как любимая женщина заботливо помогала ему, хмуро осматривала сбитые до мяса костяшки на руках, оценивая повреждения, обрабатывала раны перекисью водорода, затем какой-то мазью. Так чутко переживала, старалась заранее облегчить боль, дуя на раны, хотя эту боль он и не чувствовал вовсе. Но было до чертиков приятно видеть эту заботу, понимать, что за него беспокоились.
Дамиан в момент обхватил двумя руками Лану за голову и заставил ее остановиться, посмотреть на него.
— Оставь. Это просто ссадины. Скоро заживут.
Он говорил это так непринужденно легко, будто это какой-то пустяк, а Лану уже накрывало от пришедшего наконец-то осознания, что все реальнее некуда. Дамиан. Вот прямо сейчас, в ее ванной комнате, держал в своих руках. И глаза напротив, темные, как южная ночь, в которых бушевала неистовая сила моря. Манящие, в глубине которых ей так хотелось утонуть.
— Я тебя искала. На вилле. В отеле. Томас сказал, что ты там больше не работаешь.
И зачем она все это говорила, сама не знала. Глупо как-то. Какое ему дело, искала она его или нет. Но Дамиан очень нежно погладил ее лицо кончиками пальцев и тепло улыбнулся, и глаза его вмиг смягчились.
— Я знаю, милая. Мне звонили и с виллы, и потом Томас. Я не смог вырваться к тебе, так как в тот момент был нужен очень хорошим людям, которым многим обязан. Приедь ты хотя бы на день раньше… Хотя бы на день…
Слова потонули в очередном поцелуе. Низ живота уже скручивало от разлившегося желания, но они оба никак не решались перейти границу, за которой уже не будет пути назад.
«Молния» на спине медленно опустилась, и белое платье ненужным куском материи упало к ногам. Жар горячих ладоней тут же обжег покрывшуюся мурашками кожу. Горячая волна разлилась по венам, вызывая дрожь по всему телу.
— Больше тебя не отпущу, — проворчал Дэм, крепко прижав ее к себе, не отказывая в удовольствии погладить мягкие изгибы женского тела. — Моя. Сладкая.