Дьявол в бархате
Шрифт:
– Весы не совсем исправны, – пробормотал он, – увы, я слишком беден, чтобы… Так! Недостает трех-четырех гранов.
– А сколько гранов вы продали?
– Сто тридцать. Об этом есть запись.
Кто-то купил целый сверток мышьяка и убивал Лидию три недели кряду…
– Довольно ходить вокруг да около! – рявкнул Джордж, чье терпение давно лопнуло. – Мы хотим знать…
– Спокойно, – оборвал его Фэнтон и шепотом добавил: – Иначе все испортишь. – Он снова повернулся к аптекарю и продолжил будничным тоном: – А купил его?..
– Она
Темная каморка была неопрятной, но пахло здесь на удивление хорошо. Услышав зловещее «она», Фэнтон взглянул на Джорджа: тот выглядел так, будто ему только что вынесли смертный приговор.
– Но, сдается мне, – продолжал аптекарь, – она работает на вас.
– Опишите ее наружность.
– Приятная девица, милая и скромная. Лет восемнадцати-девятнадцати. На плечах – платок, на ногах – деревянные башмаки. А что за волосы! Темно-рыжие, на солнце так и полыхают! Я как ее увидел, так сразу понял, что это честная и целомудренная девица.
– Китти, – шепнул Джордж, тихонько барабаня пальцами по прилавку. – Ник, ты слышишь? Это же Китти, твоя кухарка.
На лице Фэнтона не дрогнул ни один мускул.
– Не сомневаюсь, господин аптекарь, – сказал он, – что вы задали ей немало вопросов: кто она такая, кто ее послал и прочее в том же духе?
– А как же, сэр Николас, – лукаво улыбнулся аптекарь и подался вперед. – Сейчас я вам все расскажу. Приходит она и говорит, что хочет купить мышьяка, «сколько влезет в самый большой куль». А я ей: «Милая, да куда ж тебе столько?» А она: «Крыс травить. У нас крысы завелись, здоровенные, размером с кошку. На кухне так и кишат, ступить негде! Жрут все без разбору. Страшно мне, ой как страшно!»
– Продолжайте, прошу вас.
– Ну, я и говорю ей: «Душа моя, а кто твои хозяева?» Она отвечает: «Сэр Николас и леди Фэнтон». Я, само собой, наслышан о ваших боевых… о ваших победах в палате общин, сэр Николас. «А кто, – спрашиваю, – послал тебя за ядом?» А она мне: «Госпожа».
– Лидия? – пробормотал Джордж, в изумлении уставившись на Фэнтона. Тот даже глазом не моргнул.
– Ну да я не лыком шит. Спрашиваю: «А как выглядит твоя госпожа, милое дитя?»
– Господин аптекарь, неужто вы знакомы с моей супругой?
Человечек развел руками:
– Что вы, сэр, столь высокой чести я не удостоен. Однако смысл вопроса не в том, что она скажет, а в том, как она это скажет. Станет неуверенно бормотать и запинаться или ответит просто и ясно? Отведет взгляд или будет спокойно смотреть мне в глаза? Как видите, дело нехитрое.
– И как же она описала леди Фэнтон?
– В точности так, сэр, как я и ожидал: высокая, волосы как смоль, глаза серые, но часто меняют цвет, а кожа белая, как молоко.
Воцарилась звенящая тишина. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джордж сдавленно произнес:
– Это не Лидия! Это… это…
– Спокойно, Джордж. Господин аптекарь, не назвала ли девица христианское имя своей госпожи?
– Нет, сэр, она… Впрочем, погодите-ка! –
Фэнтон опустил голову.
Только сейчас он заметил слева от себя витую дубовую трость, прислоненную к прилавку. Фэнтон машинально поднял ее и взвесил в руке.
К чему себя обманывать? Он ждал этого. В рукописи Джайлса содержался намек на то, что убийца – Мэг. Правда, ее имя не называлось прямо, однако Фэнтон, просидев над рукописью много лет в стремлении решить все загадки, пришел к выводу, что именно Мэг отравила Лидию.
Вот только выяснилось, что в повествовании не хватает важнейших подробностей, а их становилось все больше с каждым часом! Фэнтон чувствовал себя слепцом, который пытается на ощупь найти выход. Чертова Джайлсова рукопись – только и годится, что на растопку камина!
И тут произошел самый настоящий взрыв.
– Лжец! – разъяренно взревел Джордж. – Поганый лжец! Подонок! Дрянь!
Он выбросил вперед свою ручищу, намереваясь вцепиться в горло аптекарю. Весы опрокинулись и с грохотом упали на пол. Аптекарь, пытаясь сохранить остатки достоинства, кинулся в сторону, обогнул прилавок и забежал за спину Фэнтону.
– Джордж! Не надо! Успокойся!
Но тот его словно не слышал. Вконец обезумев, он жаждал лишь одного – запугать старикашку до смерти – и прибегнул к самому верному средству, а именно ко лжи.
– Совершено убийство! А ты – подельник убийцы! Тебя упекут в Ньюгейтскую тюрьму, откуда отправят прямиком на виселицу! И уж я этого зрелища не пропущу! То-то я посмеюсь, когда на твою цыплячью шею накинут петлю и…
– Да чтоб тебя, Джордж! А ну заткнись!
Лорд Джордж Харвелл застыл на месте: левая рука угрожающе поднята, правая сжимает рукоять шпаги. Впервые за день он услышал… настоящего Ника Фэнтона, если угодно.
Тем временем облик его приятеля изменился: на висках вздулись синие вены, лицо будто потемнело, губы растянулись в ухмылке. Он держал трость обеими руками, горизонтально, на уровне пояса, и стискивал ее все сильнее.
И тут Джорджу, в глубине души чувствительному и даже суеверному, почудилось, будто приятеля обхватило за плечи невидимое жуткое существо. А может, оно было внутри Ника или вилось вокруг него… Так или иначе, оно побуждало Ника бросить трость, а тот изо всех сил сопротивлялся.
– Ник, не надо! – крикнул Джордж. – Если ты снова разозлишься…
Аптекарь между тем решил, что гостям пора бы и честь знать. Он быстро засеменил к двери, собираясь учтиво распахнуть ее перед господами. Остановившись у окна, мастер Виннел глянул сквозь мутное стекло на улицу, посмотрел налево, потом направо.