Дьявол в руинах
Шрифт:
— Ты знал о брачном контракте Сальваторе? — спросил я у своего друга.
Резкие черты лица Люциана напрягаются, он бросает взгляд через плечо на освещенный бальный зал, прежде чем снова встретиться с моим взглядом. Его плечи напряжены, а руки засунуты в карманы.
— Кассатто заключил контракт для своей дочери, — говорит он, собирая кусочки воедино.
У меня сжимается челюсть от нетерпения.
— Да, — подтверждаю я.
— Нет. Я не знал о брачном контракте, — говорит он, но, похоже, эта информация
Нетерпение распаляет мой и без того короткий запал.
— Полагаю, тебя больше беспокоит то, что отец Вайолет заключил союз без твоего ведома. — Он медленно кивает и делает шаг вперед.
— Я не вижу в этом ничего плохого, Ник. — Прежде чем я успеваю прервать его, он вынимает руку из кармана и поднимает палец. — Выслушай меня. И Сальваторе, и Кассатто — древние, практически динозавры в своих организациях. Они — вымирающая порода. Через несколько лет, а может, и меньше, ты снова захочешь унаследовать территорию Венеты. И у тебя уже будет союз с Коза Нострой через твою сводную сестру и Сальваторе.
Ярость угрожает оторвать жилы от моих костей, каждый мускул в моем теле напрягается.
— Я хочу вернуть свою империю сейчас же. — Люциан качает головой, изучая меня.
— Почему сейчас? Ты терпел последние два года правления Кассатто. Что изменилось… — Его фраза обрывается, когда он бросает еще один взгляд через стеклянные двери. Люциан находит в толпе Брию, ее платье сигнализирует о себе, как красный флаг. — А, понятно.
Затем его взгляд скользит по моему смокингу.
— Это объясняет твой выбор крови в качестве модного образа сегодня вечером.
Это замечание еще больше разжигает огонь под моей кожей.
— Это не то, что ты думаешь.
— Значит, мысль о том, что Сальваторе трахает Брианну в брачную ночь, не заставляет тебя сходить с ума от ревности? — Самодовольный изгиб его рта так и просится, чтобы его ударили.
Нежелательный образ Сальваторе, который овладеет Бриа всего через две короткие недели, проносится в моем сознании с разрушительной силой. Я сжимаю руки в кулаки. Костяшки пальцев разрывают зажившие порезы.
— Не надо меня опекать, Люциан, — предупреждаю я его. — Как будто ты не пытался сжечь всю Коза Ностру дотла из-за женщины. — Его брови взлетают вверх.
— Ты прав. Но там была плохая кровь, долг мести, который нужно было погасить.
— Кассатто в долгу передо мной за жизни, которые он отнял у моей семьи, — говорю я, мой тон падает в опасном предупреждении.
— И снова, — говорит Люциан, подходя ближе, чтобы посмотреть мне прямо в глаза, — ты ждал все это время, чтобы отомстить. Ты знал, что этот день настанет, что Брианна будет выдана замуж. Каков был твой план, Ник? Просто убить каждого мужчину, которому она обещана, одного за другим?
Я скрежещу зубами и смотрю вдаль, на освещенный сад.
— Если ты собираешься
Напротив, он избавил меня от неприятной необходимости самому убивать отца.
По правде говоря, Люциан заменил мне человека, который учил меня правилам этого мира с помощью кулака и бейсбольной биты. Я уважаю его мнение, даже если оно не совпадает с тем, что желает услышать мой гнев.
Люциан подходит и кладет покрытую чернилами руку мне на плечо.
— Я не позволю своему другу покончить с собой, действуя импульсивно, если смогу помочь, — говорит он. — Подожди, Ник. В конце концов, получишь свою добычу и избавишься от войны. Не повторяй его ошибок.
У него хватает благоразумия не называть имя моего отца и не упоминать о моем родстве с ним.
Я сглатываю комок в горле.
— Я не могу этого сделать, — признаюсь я.
Опустив руку, он вздыхает.
— В любви и на войне все средства хороши, — говорит он. — Помни об этом. Ты рискуешь потерять ее в любом случае.
Я буду злодеем.
Я буду убивать безжалостно, чтобы помешать любому мужчине забрать то, что я поклялся защищать, то, что я уже назвал своим.
Бриа не убежала от маленького кусочка моей тьмы, но что она будет делать, если столкнется лицом к лицу с монстром, который всегда скрывается под поверхностью.
— Тогда останови свадьбу, — говорю я непреклонным тоном.
— Вайолет может с этим помочь. Она имеет власть над своим отцом. — Он потирает затылок, уже с ужасом представляя, как обратится с этой просьбой к своей жене. — Я посмотрю, что можно сделать в этом отношении. Но ты же знаешь, что этот контракт заключает не Сальваторе. Ты это знаешь.
Да. Кассатто хочет, чтобы этот союз был заключен. Его дочь — его единственная наследница и шахматная фигура — все, что у него есть для развития империи. Сальваторе — слабый, немощный дон. Это факт. Кассатто стремится к доминированию в организации, и брак — лишь один из его ходов на доске.
Кассатто доказал, что, когда он хочет захватить синдикат и его территорию, он сделает это с помощью брака или войны. Для него любовь и война — одно и то же. Он не остановится на простом союзе.
Люциан должен видеть войну на горизонте.
— Это касается не только меня, Люциан. Если Кассатто вступит в союз с Коза Нострой, то это лишь вопрос времени, когда он захочет полностью захватить их территорию. Мир между Ндрангетой и Коза Нострой носит временный характер. Он не продлится долго.