Дьявол всегда рядом со мной
Шрифт:
После уроков мы с девочками решили пойти в парк, погулять и развеяться. Людей было немного, зато хрустящий листопад под ногами заставлял улыбнуться. Возле озера бегали маленькие детки с булочками, в надежде покормить уток. Гуляли мамочки с колясками, а любители здорового образа жизни, занимались на турниках.
Мы проходили мимо аттракционов, которые уже успели закрыть на зиму, мимо пыльных батутов в виде лягушек с открытым ртом, и автоматов, где обещали за пять рублей игрушку, но, сколько бы ты не закинул, вытащить, никогда не получится. По крайне мере, у меня
— Аринка, ты молоток! — Радостно восклицала Таня, рассматривая уток в озере. Они иногда подплывали к берегу, махали хвостиками, но стоило только людям подойти ближе, сразу возвращались вглубь.
— Не знаю, даже, — пожала плечами в ответ я, потому что и правда не знала.
— Арин, а почему ты неожиданно отсела от Соболева? — Поинтересовалась Ната.
— Ну…
— Потому что он на голову чеканутый, — ответила вместо меня Филимонова. Иногда мне казалось, что у нее какое-то предвзятое отношение к Кириллу. Уж больно сильно она его не любила.
— Если сравнивать с нашими придурками, — закатила глаза Ната, сжимая лямку рюкзака.
— Да все они из одного болота, — отмахнулась Танька.
— Другое дело Женька, ох, — одноклассница мечтательно улыбнулась, а на лице появился легкий румянец. Симпатия к нему явно не имеет границ в воображении Наты.
— Это да, Стрельцовой тут повезло, — пнула Танька меня в бок, играя бровками. Намекала, никак иначе.
— А что я-то?
— Арин, — остановилась внезапно Ната. — А руки у него были горячими?
— У-у-у, — завыла Филимонова, качая головой.
— Не помню, горячие или нет, руки как руки. — Честно призналась я. Даже если сильно напрячь мозг, вряд ли смогу вспомнить. Зато до сих пор помню взгляд Кирилла. Вообще все, что связано с этим странным, мрачным и пугающим мальчишкой откладывается в голове в отдельный ящик. Я могу забыть многое, но не Соболева, не чувства связанные с ним, ни его глаза, ни лицо, ни даже запах. Странность какая-то.
— Вот однажды влюбишься, тогда поймешь меня, — улыбнулась робко Ната, опуская голову. Тогда я не восприняла ее слова серьезно, но позже поняла, что она была чертовски права.
Домой мы вернулись ближе к вечеру. Ноги устали, желудки ныли от голода, а делать уроки совсем не хотелось. Я пригласила девочек к себе, и мы еще полтора часа отлынивали от домашки. Благо моя мама хорошо знала родителей Таньки, поэтому отпросила ее. А Ната сама позвонила, сказала, вернется чуть позже.
Мы ели вкусные горячие бутерброды, болтали о книгах, сериалах, а еще обсуждали Новый год. Потом пришла Лилька с Юлей, ее лучшей подругой. И мы все вместе заперлись у меня в комнате. Сестра вещала о важности хорошо одеваться и красится, а потом рассказывала про мальчишек. Было весело. Впервые мы вот так сидели женской компанией и откровенничали. Но даже в этот светлый вечер я ничего и никому не рассказала о том, что было у меня на сердце. А там был Соболев.
8.3
Сесть с Артемом было самой большой ошибкой.
Неделя, что мы были за одной партой, меня морально убила. Я хотела лезть на стенку, только бы заткнуть неугомонного болтуна. Учителя делали ему замечания, к нам на парту прилетали дурацкие записки, иногда он шатал стол, а то и вовсе нагло вырывал листы из моей тетради. Так я потеряла часть домашнего задания, и мы чуть не подрались.
Были и странные ситуации. Например, я частенько замечала, как Соболев косится на нашу парту. Иногда он отворачивался, будто ему не интересно, а иногда мы заостряли друг на друге внимание чуть больше положенного. Его взгляд казался мне грустным и усталым. Хотелось подойти и спросить, но в реальности моя гордость брала вверх, поэтому мы в очередной раз играли в молчанку.
— Мне кажется, — сказала в столовой как-то Ната, — или Кирилл пялится на тебя, Арин?
— Что? — Вилка выпала из рук и упала прямо в тарелку, от чего маленький помидорка выскочил на стол.
— Глупости какие, — отмахнулась Филимонова, запивая яблочный штрудель чаем.
— Серьезно говорю, обрати внимание! Он прямо глазами пожирает Стрельцову! — Не унималась Ната, которой разговоры обо мне были, похоже, интересней обеда.
— Да нет, — смутилась почему-то я, но тут же опустила голову, стараясь не выдать себя. Если Танька заметит, то такое нафантазирует, уши вянуть будут полгода.
— Фигню болтаешь, Нат, — спокойно отвечала Танька, заканчивая трапезу.
— Может, ты ему нравишься, Арин?
— Ч-чего? — Глоток компота попал не в то горло, и я подавилась. Фраза подруги настолько ошарашила меня, что смущение окончательно взяло вверх, захватив область щек. Полыхали они знатно.
— Ой, Нат! Соболев Дьявол воплоти, ему чувства симпатии несвойственны, да и эмпатии тоже.
Этот диалог почему-то засел у меня в голове и каждый раз, когда я замечала на себе колючий взгляд Кирилла, вспоминала его. Нет, вряд ли Ната права. Скорей всего мальчишка просто злится, что впервые за несколько лет, я по собственной инициативе от него отсела. И вообще, в последнее время он слишком эмоциональный. Но тот факт, что я хотела бы вернуться к нему за парту и до конца выпуска сидеть вместе, никуда не ушел. Сейчас я отчетливо это осознала.
В субботу вечером я поругалась с мамой. Она была не в духе и придиралась по любому поводу. В итоге, досталось всем, а мне в большой степени. Не выдержав напряженной атмосферы, я соврала, сказала, что пойду погулять с девочками, хотя на самом деле, пошла одна.
Мне было обидно, казалось, что мир полон несправедливости и выливает ее в виде ругани из уст матери. Я фантазировала всякие небылицы, как полагаю, и любой другой ребенок, в таких ситуациях. Не нужна никому. Меня не любят. И всякая подобная чушь, которая забивает голову в пубертатном возрасте.