Дьявол всегда рядом со мной
Шрифт:
— Эм, записывай. — Робко произношу я, опуская голову.
Глава 18
18.1
Дома меня ждал нагоняй и длинная нотация от мамы. Я же слушала все это в пол уха, периодически поглядывая на мобильный. И когда телефон пиликнул, моментально схватила его, а родительнице сказала, что нужно в туалет.
К: Отчитываюсь. Я дошел в целости и сохранности. А ты?
А: Была бы целей, если бы осталась в подъезде. Хех.
К: Так тебе и надо. Нефиг шляться на эти вписки.
А: Вот когда ты соберешься
К: Будешь моей личной мамочкой?
А: ДУРАК! Больше не буду тебе отвечать.
К: Не дуйся, Ромашка. А то лепестки попадают.
К: (через десять минут) Ладно, я пойду спать. Тело ломит. Спасибо еще раз, что оказала посильную помощь. И добрых снов.
В ванне я снова перечитала все сообщения. Каждую строчку по три раза, и на четвертом начинаю улыбаться, как последняя дурочка. Даже его вот эта «Ромашка» кажется теперь мне до жути милой, и почему-то смущает. Рассказать бы всем, поделиться, спросить совета, что это за такие эмоции, которые переполняют грудь и заставляют уголки рта подниматься вверх. Но мама не поймет, Лилька засмеет скорее, а про Таню с Натой вообще отдельная песня.
Прокручиваю в голове все события сегодняшнего вечера, и понимаю, что плохое выветрилось так быстро, будто его и не было. Остались только я и Кирилл. Его объятия, его дыхание на моей шее, его улыбка. Черт, он так тепло улыбается. Умеет же. А ведь с виду никогда не скажешь, что этот ледяной парень способен излучать свет. От всех этих мыслей и ощущений в животе происходит водоворот, и легкое покалывание. Как будто стая бабочек парит и не желает присесть на землю.
После душа падаю лицом в подушку и моментально засыпаю. Мне снится море. Я иду вдоль пляжа, а за руку меня держит Кирилл. Он смотрит своими дурманящими, слово морской бриз, глазами, а затем неожиданно останавливается. Его ладошки нежно дотрагиваются до моих щек, а затем Соболев тянется к моему лицу. Но в самый интересный момент, я просыпаюсь.
В воскресенье мама устроила мне дом закрытых дверей. Она была очень зла, что я вернулась позже обещанного, хотя Лильку вот за это никогда не ругала. Потом еще маманя Таньки нажаловалась, что та домой пришла под «шафе» и от нее несло табаком. И тонна нотаций снова посыпалась, камнепадом на мою голову.
Хотелось позвонить Кириллу и спросить об его здоровье, но родительница контролировала каждое движение, рассматривая меня, как киллер жертву. В итоге я в очередной раз заперлась в туалете с телефоном. Не выдержала просто.
А: Привет. Как здоровье? Ты мазал спину? Болеутоляющее пил?
К: Ромашка, я думал ты со мной не разговариваешь.
А: Я и не разговариваю. Просто интересуюсь. Мало ли ты кони сделал.
К: Весь день ждал своего личного доктора, но ты не пришла. Пришлось натираться самому. Было не в кайф. Это на твоей совести.
А: Надо к врачу сходить, Кирилл. Это не дело.
К: Я даже не знаю, где больница.
А: Хочешь, я с тобой схожу? В понедельник после занятий, к примеру.
К:
А: Знаешь где библиотека в нашем районе? Давай там.
К: Хорошо. Так ты придешь ко мне? Или я буду умирать в одиночестве?
А: Если только в окно сигану. Но ты вряд ли обрадуешься моему трупу.
К: Понял.
Остаток дня сообщений от Кирилла я не получаю. С одной стороны, какая разница, пишет он или нет. С другой, раздражаюсь почему-то. Мог бы ответить как-то лаконичней, а не вот этого его «понял». Бесит. Этот парень умудряется, и выводить, и смущать одновременно. Его способности просто поражают.
К моему счастью, мама к пяти вечера уходит к подруге на этаж выше. А папа в гараж. И я решаюсь на отчаянный шаг: сбежать на часик из дома. Лилька же сбегала, и никогда не попадалась. Тем более мама раньше восьми не вернется. Папе же в принципе все равно на домашний арест, да и он однозначно в гараже застрял до десяти.
Когда сестра уходит на очередную свиданку, я все же набираюсь духу и покидаю домашнюю обитель. По пути забегаю в магазин и на последние карманные деньги покупаю одно яблоко, коржик и молоко с трубочкой. Что-то из этого точно полезно при болезнях. По крайне мере, когда я лежу в кровати, мама всегда заставляет меня пить горячее молоко с печеньем или сладкой булочкой.
Возле подъезда Кирилла я вспоминаю, что так просто не войти. Номер его квартиры не помню, да и где-то на подсознательном уровне хочется быть внезапной и непредсказуемой. Топчусь минут пять, посматриваю на часы, время тикает, а я трачу его впустую. Злюсь на себя за это. И когда тянусь к телефону, чтобы позвонить, на мою радость, из подъезда выходит бабушка. Тут же шмыгаю внутрь, одаривая ее улыбкой, и поднимаюсь на нужный этаж.
Рука сама тянется к звонку, не медлю ни секунды даже. Кирилл, правда, выходит не сразу. И я немного настораживаюсь, вдруг ему стало хуже.
— Арина? — Вопрошает удивленно Соболев, открыв дверь. Я улыбаюсь и махаю перед его лицом пакетом с покупками.
— Принесла тебе молока, — заявляю довольная собой и своим подвигом.
— Я похож на кота? — Пропускает меня внутрь Кирилл, продолжая рассматривать. Все же сюрприз удался.
— Есть такое, — хмыкаю, скидывая куртку.
— Ты что в окно выпрыгнула? — Продолжает закидывать вопросами Соболев, медленно передвигаясь за мной хвостиком.
— Почти. И у меня всего час, чтобы не попасться. — Честно признаюсь, пусть знает, на какие жертвы я пошла, чтобы увидеться.
Вытаскиваю покупки на стол, ощущая на себе взгляд Кирилла. Он нагло пялится, и до меня доходит, что я забыла переодеться. Черные лосины облегают ноги, а поверх теплый широкий домашний свитер, ниже бедер, с руками по самое горло. Да уж, выгляжу я как бабушки, которые сидят возле подъезда и грызут семечки. Надо ж было так опростоволоситься.
— Это… у меня не было времени переодеться, — зачем-то оправдываюсь, сжимая края пакета.
— Что? — Слышу в его голосе непонимание. Конечно, на фоне прекрасных Ксюш или других старшеклассниц бабосяцкий стаил выглядит очень странно.