Дьявол
Шрифт:
Керри была ошарашена.
— Этого не может быть! — Как ему только в голову пришло так с ней шутить? — Ты же сам назвал Эль Президенте трусом. Решил таким образом увильнуть от работы?
— Ты чертовски догадлива, — усмехнулся мужчина. — Пытаюсь спасти свою задницу, ясно? Я не претендую на славу. Но я тебе не врал, когда сказал, что я не профессиональный солдат.
— Но у тебя пистолет и нож…
— Для страховки. Какой дурак сунется в джунгли без оружия? Что делать в случае нападения диких животных? Или некоторых двуногих? — Мужчина сделал еще шаг. — Мы в зоне военных действий, леди, вы
Он еще раз оглядел Керри.
Он любитель занимательных историй. Расскажу ему, как одна его молодая соотечественница решила похитить меня. Ему понравится.
Он обошел ее и направился к кабине.
Керри ухватила его за рукав.
— Поверь мне, я не шучу. Ты не можешь просто так уйти.
— Поспорим? — Он легко вырвал руку и попытался сесть на водительское сиденье.
— А как же сумки, полные оружия? — Она кивнула в сторону.
— Хочешь посмотреть? Хорошо.
Он стал снимать брезент, которым они были накрыты.
— Отойди в сторону. Не хочу, чтобы они взорвались у тебя под носом.
Он с силой рванул за ремень и открыл сумку. Готовая ко всему, Керри с удивлением разглядывала содержимое.
— Это камера.
— Неужели? — съязвил он. — Если быть точнее, Nikon F3.
— Ты хочешь сказать, что во всех сумках камеры?
— И объективы, и пленка. Я фотожурналист. Я бы дал тебе визитку, но мы с партизанами неделю назад потратили их все до последней, чтобы разжечь костер.
Керри проигнорировала его иронию и продолжала с удивлением смотреть на аппаратуру. А она полагала, что его запас оружия поможет ей спокойно пересечь границу. Только спустя несколько минут она поняла, что слишком долго разглядывает сумки, обдумывая, как она могла так ошибиться и что ей теперь делать, взвешивая и просчитывая возможные варианты.
Мужчина развернулся и пошел вглубь леса.
— Ты куда?
— По нужде.
— О. Что ж, должна признать свою ошибку, но, тем не менее, предлагаю тебе сделку.
— Хватит, леди. У меня будет сделка, но с Эль Президенте. — Он в сердцах стукнул кулаком по ноге. — Черт! Поверить не могу, что я не улетел! Зачем я ушел с тобой из этой кантины? Ты мне что-то подсыпала?
Керри так обидели его слова, что она даже не сочла нужным возразить.
— Ты был пьян еще до того, как я тебя нашла. Зачем ты напивался в баре, если было так важно успеть на самолет?
— Праздновал. — Он скрипнул зубами, и она поняла, что задела за живое. Мужчина был зол на себя самого ничуть не меньше, чем на нее. — Не мог дождаться момента, когда, наконец, уеду из этой дыры. Я уйму времени потратил на то, чтобы купить этот билет. Не знаешь, как мне теперь поменять визу?
— Нет.
— Мне удалось сделать фотографии Эль Президенте и его любовницы.
— Что сделать? — с недоверием спросила Керри.
Он посмотрел на нее в упор, обиженный таким недоверием.
— Их портрет, который думаю продать Time. Если когда-нибудь вернусь в Соединенные Штаты, что, благодаря тебе, кажется уже нереальным.
— Если бы ты меня послушал, я бы объяснила, зачем мне нужен наемник и для чего я потратила столько сил,
— Но я не тот, кого ты искала.
— Но очень похож. Полагаешь, я просто так тебя выбрала?
— Понятия не имею.
— Я предпочла тебя всем остальным, потому что ты показался мне самым храбрым и решительным.
— Мне повезло. А сейчас прошу простить…
— У тебя в руках камера вместо автомата, но ты вылеплен из того же теста, что и остальные солдаты в баре. — Ей еще может повезти, и он согласится. Если она приняла его за наемника, так могут подумать и остальные. — Ты продаешь свои услуги самым щедрым покупателям, я могу оказаться не хуже, мистер… — Она ждала.
— О’Нил, — ответил мужчина с иронией в голосе. — Линк О’Нил.
Линкольн О’Нил! Она сразу же узнала это имя, но постаралась не выдать себя. Он был одним из самых популярных и печатаемых фоторепортеров в мире. Он заработал свою репутацию во время вывода войск из Вьетнама и с тех пор снимал на 35-миллиметровую пленку все военные действия и катастрофы. У него было две Пулитцеровские премии. Его работы были высочайшего класса, порой даже слишком реалистичными для людей со слабым желудком, а временами слишком трогательные для сентиментальных зрителей.
— Меня зовут Керри Бишоп.
Почему-то на мгновение Линку показалось это имя знакомым, но у него не было желания думать об этом.
— Мне плевать, как вас зовут, леди. А сейчас, если только опять не хочешь посмотреть, что у меня в штанах, лучше меня не задерживай.
На этот раз его грубость не вызвала в ней отвращения, как, впрочем, должна была, а лишь еще больше утвердила в правильности принятого решения. Мужчина повернулся к ней спиной и гордо прошествовал мимо деревьев. Несмотря на то, что на ней была совсем не подходящая для похода по лесу обувь, Керри решительно двинулась следом. Догнав, она изо всех сил вцепилась ему в рукав.
— Меня ждут девять сирот, в надежде, что я помогу им выехать из страны, — выпалила она на одном дыхании. — Я работаю с благотворительной организацией из США. У меня только три дня, чтобы доставить их на границу. В пятницу там приземлится частный самолет и заберет нас. Если мы не окажемся в условленном месте вовремя, он улетит. Мне нужен помощник, чтобы преодолеть эти пятьдесят миль непроходимых джунглей.
— Удачи.
Керри едва не разрыдалась, когда он отвернулся, намереваясь продолжить свой путь, и крепче ухватилась за рукав рубашки.
— Ты не слышал, что я сказала?
Слышал каждое слово.
— И тебе все равно?
— Меня это не касается.
— Но ты же человек! Грубый и равнодушный, но все же человек.
— Палки и камни…
— Черт бы тебя побрал с твоими шуточками! Они же дети.
Его лицо стало напряженным. Неудивительно, что она приняла его за наемника. Его черствость поражала.
— Леди, я видел сотни детей, разорванных на куски случайным взрывом, детей, опухших от голода, с животами похожими на мяч. Покрытых язвами, с кишащими в волосах вшами. Детей, кричащих от ужаса, когда родителям на их глазах отрубали голову. Трагедия, да. Катастрофа, да. Я видел целые нации, оказавшиеся внезапно в таком положении. И не жди от меня, что я упаду на колени и стану лить из-за них слезы.