Дьявольская секта (Сборник)
Шрифт:
— И учтите: не прекратите скандалить — вас выкинут отсюда в один момент, — добавил я. — Успокойтесь и ведите себя прилично, нам надоели ваши выходки!
Холстед вскочил со стула, готовый наброситься на меня с кулаками.
— Катитесь вы все к дьяволу! — закричал он и выбежал из дома.
— Мне очень жаль, — тоже встала со своего места Катрин.
— Вы не виноваты, — утешил ее Фаллон. — У него, похоже, паранойя, настоящая мания преследования.
— Весьма похоже на то.
— Я вынужден снова просить освободить меня от моего обещания.
Я
— Но вы же помните, что я тоже дал слово.
Хорошо, — согласился Фаллон. — Но учтите: Пол опасен для всех нас. А здесь не лучшее место для выяснения отношений.
Постарайтесь еще раз вернуть Полу здравый смысл и заставьте его извиниться, — сказал я Катрин. — В противном случае ему придется убраться отсюда, за это я ручаюсь. Теперь все зависит только от вас.
— Я понимаю, — чуть слышно сказала Катрин.
Когда она вышла, Фаллон сказал мне:
— По-моему, вы совершили большую глупость. Пол этого не стоит. —- Он достал трубку и принялся набивать ее табаком. — И она тоже, — добавил он, понизив голос.
— Я вовсе не влюблен в нес, — сказал я. — Мне се просто жаль. Если мы выгоним Холстеда из экспедиции, он превратит ее жизнь в ад.
Фаллон чиркнул спичкой и посмотрел на пламя.
— Не всем дано отличить любовь от жалости, — туманно заметил он.
На следующее утро мы вылетели в лагерь номер один. После семейной ссоры, затянувшейся до полуночи, Холстеда клонило в сон. Видимо, победа была за Катрин, так как он извинился, хотя и явно через силу. Однако я все равно принял его извинение, поскольку оно было первым с его стороны на моей памяти, и я решил отнести его нерешительность за счет недостатка опыта. Так или иначе, это была победа.
Пока мы отсутствовали, лагерь на побережье сильно разросся: появились новые строения, которых я еще не видел. Встретивший нас Джо Рудецки выглядел странновато, утратив прежнюю невозмутимость.
— Эти проклятые чиклерос — просто какие-то белые дикари! Таких ворюг еще свет не видывал, они растаскивают оборудование прямо у нас из-под носа!
— Вы организовали охрану? — спросил Фаллон.
— Конечно, но эти чиклерос стреляют в моих ребят, а им ведь платят деньги вовсе не за то, чтобы они подставлялись под пули.
— Свяжитесь с Пэтом Харрисом и скажите ему, чтобы он направил сюда охранников из нашей службы безопасности, — мрачно распорядился Фаллон.
— Будет исполнено, мистер Фаллон, — сказал Рудецки, вздохнув с облегчением. — Я не знал, имеем ли мы право открывать ответный огонь. Мне не хотелось конфликтовать с местными властями.
— Это вас не должно волновать, — сказал Фаллон. — Закона здесь нет, так что смело палите в того, кто начнет стрельбу.
— Превосходно! — обрадовался Рудецки. — Мистер Харрис обещал прилететь уже сегодня или завтра.
— Вот как? — удивился Фаллон. — Любопытно, зачем.
В небе раздался монотонный звук мотора, и я поднял голову.
— Похоже, это самолет. Это, наверное, Харрис.
Рудецки тоже задрал голову
— Нет, — сказал он.—Этот самолет летает над побережьем уже целую неделю. Глядите, вот он!
Крохотный двухмоторный самолетик появился над морем и повернул в. сторону взлетной полосы. Резко спикировав, он с натужным воем работающих на пределе двигателей пронесся над нами. Мы инстинктивно пригнулись, а Рудецки сказал:
— Такое он выкидывает впервые!
Фаллон проводил взглядом самолет, набирающий высоту и разворачивающийся над морем.
— Что вы об этом думаете? — спросил он у Рудецки.
— Скоро все станет ясно, — покачал головой тот. — Кажется, самолет заходит на посадку.
Самолет действительно совершил еще один круг и начал снижаться, направляясь к посадочной полосе. Коснувшись колесами земли, он подпрыгнул, прокатился немного вперед и застыл прямо напротив нас. Из кабины выбрался человек, спрыгнул на площадку и пошел к нам. На нем был отутюженный белый тропический костюм, резко контрастирующий с затасканной одеждой нашей группы, поизносившейся за минувшую неделю.
— Профессор Фаллон? — приподнял незнакомец свою панаму.
— Я Фаллон, — выступил вперед профессор.
— Рад познакомиться! — протянул ему руку незнакомец- — Совершенно случайно оказавшись в этих краях, я подумал, что непременно должен встретиться с вами. Меня зовут Джек Гатт.
Глава восьмая
Гатту было за пятьдесят, его лощеный облик слегка портил избыток веса. Говорил он много, но ни о чем, как опытный полйтик, восхищаясь профессором Фаллоном и сожалея, что не имел возможности повстречаться с ним раньше. Он якобы приехал в Мексику на Олимпийские игры и решил заодно осмотреть Юкатан и великие города майя: Уксмал, Чичен-Ицу и Коба. Услышав, что в этих краях находится великий археолог, он воспылал желанием припасть к стопам гений и выразить ему свое глубочайшее уважение. Гатт сыпал именами так, что могло сложиться впечатление, что он на короткой ноге со всеми влиятельными людьми в Штатах. Как выяснилось, у них с Фаллоном было много общих знакомых.
Он так увлекся словоблудием, пуская нам пыль в глаза, что я уже стал волноваться, как бы Фаллон не поставил его на место. Но профессор тоже был не из простаков и прекрасно играл роль наивного ученого. Он даже пригласил Гатта остаться на ленч, и тот принял приглашение. Вскоре все мы включились в непринужденный разговор.
Слушая трескотню гостя, можно было подумать, что имеешь дело с культурным человеком, приятные манеры которого никак не соответствовали информации Пэта Харриса. Облик мистера Джека Гатта, с воодушевлением рассуждающего о театре и балете, никак не вязался с портретом гангстера — торговца наркотиками, вымогателя и сутенера. Этот проходимец даже выудил у Фаллона чек на тысячу долларов в фонд пожертвований для обездоленных сироток, который Фаллон тотчас же и выписал, не моргнув глазом, лишний раз продемонстрировав актерский талант.