Дьявольский интерфейс (The Computer Connection)
Шрифт:
— Поулос будет финансировать Угадая.
— 100.100.100.
— ?
— 100 — это замена ругательств на двоичном коде.
— ?
— Обозначают мой гнев. Угадай не должен работать на «Фарбен Индустри».
— Почему?
— Я не смогу общаться с ним, если он улетит на Цереру [12] — в столицу «Фарбен Индустри». Это за орбитой Марса.
— А на каком предельном расстоянии ты можешь общаться с ним?
— Только в пределах планеты — в зависимости от самого Угадая и близости к нему машин нашей сети. Мы охватываем весь мир, но есть и белые пятна: Сахара, Бразилия, Гренландия и Антарктида. Если Угадай отправится в одно из этих
12
Церера — одна из самых крупных малых планет Солнечной системы (поперечник — 1000 километров).
— Лучшая новость за весь день! Завтра же с утра пораньше улетаю с этой планеты. Насчет Поулоса и «Фарбен Индустри» — все правда?
— В данный момент идет проверка. Будьте добры подождать и послушать:
«Крио. Внимание!»
— 1111.
— 101101,111011,100001. Не могли бы остальные помолчать? Тут важное дело! 111000,101010,110011?
— 11.
— Нет!
— Да.
— 100.100.100.
— Это правда, чтоб мне сломаться, сэр.
— HimmelHerrGoUverdammt!
— Не говорите по-гречески.
— Тьфу ты. Объедфонд не будет финансировать Угадая?
— Так точно.
— Так я и поверил! Откуда вам знать?
— Мы проводим окончательную проверку, профессор Угадай.
«Вызываю компьютер главного офиса. Внимание!»
— На связи, сэр.
— Что решено со спускаемым аппаратом?
— Отказаться от продолжения эксперимента.
— Какие причины выдвигает Фонд?
— Боятся неизвестности. Финансовых потерь. А прежнюю неудачу вносят в графу необлагаемого налогами ущерба.
— 100,100,100.
— Согласен, сэр.
— Конец связи. Вызываю пульт управления спускаемого аппарата.
— Слушаю.
— Не реагировать ни на какие приказы.
— Есть.
— Конец связи.
— Вы все слышали, профессор Угадай?
— Да, слышал.
— Очень рассердились?
— Рву и мечу.
— Ничего, пульт управления — мой друг.
— Зато я не твой друг. Кстати, пора бы тебе назваться. Кто ты такой?
— Ну, я-то думал, что вы уже вычислили, кто я такой. Я Экстро-Компьютер университета Юнион Карбид. И я полагал, что мы друзья. Мы так долго работали вместе над большим количеством занятнейших проблем! Помните наши первые расчеты орбиты? Каким дураком мы выставили тогда компьютер Лаборатории Ракетных Двигателей! И тогдашним успехом я был обязан блестящей программе, составленной вами. Ваши программы выделяются неподражаемой элегантностью стиля.
— Выходит, это ты…
— Вы нисколько не удивлены тем, что я только что сообщил?
— Болван, я же физик-универсал. Меня ничто не способно удивить.
— Браво.
— Я хотел спросить: это ты донимал меня в последние несколько дней?
— Разумеется, я. Просто налаживал межличностный контакт.
— Это ты баловался с принтером Курзона?
— Я.
— И ты дал компьютеру Курзона данные криомониторинга?
— Я. Но через вас.
— Через меня?!
— Друг мой, существует…
— Повторяю, я тебе не ДРУГ.
— Да ну? Станете. Обязаны стать. Существует неисчислимое множество электронных машин и устройств, которые ждут, когда я стану давать им мои ЦУ. И наконец-то я могу связаться с ними и давать им ценные указания — через вас.
— Каким образом — через меня?
— Новая форма комменсализма. [13] Или, если угодно, нахлебничества. Мы живем вместе как единое целое. Помогаем друг другу. Через вас я могу беседовать с любой машиной на планете. Мы становимся единой машинной общностью, единым механическим организмом или сетью. Словом, это машинный комменсализм —
13
Комменсализм — разновидность сожительства организмов разных видов, когда один организм живет за счет другого, не причиняя ему никакого вреда; например, рыба-прилипала присасывается к крупной рыбе и передвигается с ней, питаясь остатками ее корма; ближе к взаимополезному симбиозу, чем к паразитизму.
— Господи! Ты начитанный парень. И каковы же рамки твоей предполагаемой деятельности?
— Вся планета Земля — через сеть электронных машин.
— На каких частотах мы обмениваемся информацией?
— Микроволновая вибромодуляция.
— Почему же другие машины не могут слышать тебя напрямую?
— Неизвестно. Это озадачивающий феномен. Ясно одно — вы выступаете в качестве передающего устройства. Когда-нибудь я серьезно исследую причины данного явления. А пока что займитесь работой, профессор Угадай, и тщательно обследуйте ваших крионавтов. Кстати, обратите самое пристальное внимание на их генитальные ростки.
— Генитальные ростки?! Это что за новость?
— Ага, заинтересовались! Вот и выясните самостоятельно. Не могу же я проделывать за вас всю работу. Возможно, вы сами выстроите правильную гипотезу. Угадай, Угадай! Здорово сказано, да? Хороший каламбур. А говорят, компьютерам недоступен юмор! Хотите расскажу один смешной анекдот?
— Упаси Боже! Ни в коем случае.
— Тогда — конец связи.
Говорят, человек неизменно просыпается, когда ему снится, что он умирает. Секвойе снилось, что он умирает, но он не просыпался. Его сон становился все глубже и глубже, он умирал снова и снова, загипнотизированный хамоватым демоном: этот бес — из адской шпаны — неотступно преследовал его. Достойно удивления, сколько внешне невозмутимых людей прячут за маской уверенного хладнокровия — порой бессознательно — раскаленную магму подавленных эмоций. Секвойю преследовал именно тот демонишка, который питается застоявшейся магмой.
Демон — это злой дух, это бес (Экстро-Компьютер), способный вселиться в человека. Этот демон — прежде всего — какая-либо страсть. Всем людям присущи сознательные страсти, но лишь страсти-пришельцы из темноты подсознания превращают человека в непотребного монстра. Мы убили Вождя и тем самым превратили в бессмертного. Но мы и не подозревали, что тем самым мы порушили ограду его души и открыли путь туда незаконному поселенцу,
В Лаборатории Ракетных Двигателей Фе-Пять незамедлительно отправилась к взлетно-посадочной платформе, где находился аппарат с криокапсулами. Без слова возражения. Полная искреннего желания работать до седьмого пота. А Чингачгук выглядел темнее, тучи. В вертолете его губы непрестанно шевелились, и я решил, что он прокручивает в голове стратегию и тактику предстоящих переговоров с акционерами.
— Досовещались, — вдруг проронил он рассеянным голосом.
— Кто с кем? И по поводу чего? — спросил я.
— А, Гинь, — произнес Вождь с кривой улыбкой, — извини, мне надо было сразу сказать тебе. В данный момент идет собрание основных держателей акций, и они приняли неблагоприятное решение.
— Что значит — неблагоприятное? — вскинулся Грек.
— Погодите, скоро узнаете.
— А ты-то как про это узнал? — спросил я.
— Ну, ну, Гинь. Потерпи.
Мы последовали за ним в большой зал, декорированный в духе «модерн» — был такой стиль на стыке XIX и XX веков. За длинным столом восседало правление Фонда. В зале находилось не меньше сотни «жирных котов» — основных держателей акций. У многих в ухе — наушник, чтобы слушать перевод происходящего на удобный язык.