Дьявольский коктейль (сборник)
Шрифт:
– Пожалуйста, – пожала она плечами. – Но принесите мне еще выпить.
Гораздо проще было бы поставить холодильник возле бассейна, тогда бы не пришлось бегать взад и вперед. Но, может, ей нужна иллюзия, что она не пьет днем. Я поднял с травы ее бокал, сходил в дом, наполнил его и переоделся. Когда я подошел к миссис Теллер, она еще лежала в бикини лицом вниз.
– Скажите конюхам, что я прислала вас, – сказала она.
Но я не успел отойти, как позвонил Дэйв. Эва принесла телефон и включила длинный шнур в розетку на стене раздевалки. Жена Дэйва задала
– Дэйв хочет поговорить с вами.
– Джин? – Его голос звучал так ясно, будто он звонил из Лексингтона, и гораздо бодрее, чем вчера утром.
– Привет.
– Послушайте, дружище, Сим и я хотим, чтобы вы прилетели к нам для совета. Можете вылететь завтра утром?
– Но расходы... – слабо запротестовал я.
– Черт с ними, с расходами. У вас же есть обратный билет. Значит, завтра утром?
– Хорошо.
– Вы еще не нашли лошадь?
– Нет.
– Думаете, найдете?
– Пока не знаю.
– Встретимся в четверг. – Он вздохнул и повесил трубку.
Конюшня располагалась в стороне от дома. Я пошел туда и поговорил с конюхом, Чабом Ладовски, крупным добродушным человеком с медлительной речью, птичьей головой и большими, похожими на окорока, руками. С радушным терпением и явной гордостью за свою работу он показал мне хозяйство. Оно было в образцовом состоянии. Кобылы и жеребята мирно жевали сено на аккуратно разделенных полосками с постриженной травой участках паддока. Чистота соблюдалась безукоризненная. Жеребцы занимали специальное помещение на шесть стойл, перед которым был паддок для тренировок, обнесенный изгородью, а по бокам, за высоким забором, – две площадки для спаривания. Только пять стойл были заняты, шестое, Крисэйлиса, пустовало.
– Оликса вы тоже держали здесь? – спросил я.
– Верно. Второе стойло с этого конца. Но он был здесь всего четыре дня.
– Где начался пожар?
– Ночью загорелась солома, – нахмурился Чаб, – как раз вот здесь. – Мы стояли в центре помещения. – Пламени почти не было. Больше дыма.
– Вы вывели лошадей в паддок перед конюшней?
– Верно. На всякий случай. Но, черт подери, животные так испугались, что разнесли в дальнем конце ограду и выскочили на проселочную дорогу, которая проходит позади. Оликса мы так и не нашли. С тех пор о нем ни слуху ни духу.
Мы поговорили о том, как они искали лошадей на следующее утро. Ладовски сказал, что по всему Кентукки бродят лошади и никто не обратит внимания на потерявшуюся. И хотя за Оликса обещали награду и люди из страховой компании рыскали в округе, как ищейки, жеребца так и не нашли.
– А теперь Крисэйлис, – сочувственно вздохнул я.
– Да. А еще говорят, что молния дважды не ударяет в одно и то же место!
Он, конечно, был огорчен, что племзавод потерял вторую из своих главных приманок, но не очень. Не его деньги были заплачены за лошадь, и, кроме того, он гордился оставшимися пятью производителями и образцовым ведением дела. Я спросил, бывал ли он в Калифорнии.
– Ферма переезжает
– А вы сами поедете?
– Может, да, а может, нет. Все зависит от миссис, а она никак не может решить. – Он вздохнул и с достоинством принял купюру, которую я дал ему.
Когда я вернулся к бассейну, жена Дэйва уже надела платье, и Эва на подносе как раз уносила пустые бокалы.
– Ну, что вы думаете о ферме?
– Лошади прекрасно выглядят. Особенно жеребцы, просто великолепно.
– Вы бы тоже так выглядели, если бы от вас требовалось только... – начала она и многозначительно замолчала.
Кроме срывавшегося иногда с языка «черт возьми», это была последняя словесная петарда в тот день. Но мое равнодушие к ее выходкам не оказало такого же воздействия на число бокалов виски. Медленно и непрерывно она пила во время обеда и до самого моего отъезда. Тормоза у нее в голове, как и раньше, наполовину действовали, наполовину барахлили.
– Вы женаты? – спросила она, разрезая толстый кусок мяса.
– Нет, – покачал я головой.
– Разведены?
– Нет. Я никогда не был женат.
– Голубой? – Она произнесла это так просто, будто спрашивала: «Удобно ли вам?»
– Нет, – чуть улыбнулся я.
– Тогда почему вы не женитесь?
– Не нашел женщину, которая пожелала бы выйти за меня замуж.
– Не говорите глупостей. Женщины, должно быть, стоят в очереди к вашей постели.
– Это не одно и то же.
– Так вы живете совершенно один? – Она смотрела на меня поверх края бокала.
– Да.
– И родителей нет?
– Они оба умерли. И у меня нет ни братьев, ни сестер, ни тетей, ни дядей, ни кузенов, ни кузин. – Я улыбнулся: – Какие еще вопросы?
– Оставайтесь на ночь.
Она сказала эти слова неожиданно, словно они пришли с более глубокого уровня сознания, чем ее безвредные расспросы. И на лице у нее после этих слов мелькнули легкое удивление и тревога.
– Очень жаль, но не могу, – ответил я обычным тоном.
Она смотрела на меня секунд десять без всякого выражения. Потом заговорила:
– У меня есть мать. И сестры, и братья, и десятки родственников. И муж, и сын, и все это. – Она помахала рукой, обводя стены дома миллионеров. – У меня есть все. – Глаза ее наполнились слезами, но она продолжала, не моргая, смотреть через стол. – У меня есть... чертова уйма всего.
Глава 6
В мотеле на столе моего номера лежал конверт с запиской и листом бумаги.
"Джин!
Здесь все, что вспомнили водители. По-моему, можно держать пари, что они действительно видели эти машины. Верхние три они назвали оба. Остальные вспомнил только кто-то один. Впрочем, ни одного фургона для лошадей".
В списке числились:
«Антилопа», фиолетовая, выпущенная два года назад, с калифорнийским номером. Среди пассажиров толстый ребенок, который строил рожицы в заднее окно. Видели оба дня.