Дьявольский нимб
Шрифт:
– Мной?
– Да. Если не будешь спать после обеда, то страшный и коварный Ливви заберёт тебя к себе. Как тебе? Я, когда узнал, чуть не помер со смеху!
– Ничего смешного не вижу.
– Ну, да. Я тоже.
– Арозон громко расхохотался, видимо увидев выражение моего лица.
– Брось, Лив! Я сказал Джасмин, что всё это ерунда. Она же с тобой поздоровалась. Так что, ничего не будет страшного, если ты с ней посидишь. Как насчёт завтра?
– Завтра я собирался в Совет.
– Собрание не назначалось, - неуверенно проговорил Арозон.
– Не назначалось. Просто мне нужно туда. Хочу попробовать узнать
Арозон замер около холодильника.
– Неужели ты никогда не успокоишься?
– Послушай, я ничего больше не имею против того, чтобы она оставалась у тебя. Но позволь мне самому хотя бы узнать о ней чуточку больше? Считай это нездоровым любопытством.
Секунду мой друг смотрел на меня исподлобья, но потом вдруг улыбнулся и подался вперёд, перегибаясь ко мне через стойку.
– Это судьба.
– Что? Причём тут это?
– Любопытство, пусть и нездоровое, но всё же возникло у тебя.
– Оно у меня и было...
– Нет! Вот только не ври мне, пожалуйста! Я знаю тебя даже лучше, чем ты себя знаешь. Признай, что вы с Джасмин встретились неслучайно. Из-за неё у тебя появился хоть какой-то интерес к жизни. Ты понемногу оживаешь.
– Это временное...
– Да-да, конечно.
– Арозон повернулся к холодильнику.
Сегодня он что-то разошёлся и приготовил индейку с яблоками, а на десерт мой любимый лаймовый пирог. За всё время, что мы провели на кухне, Джасмин пришла только раз. Она показала нам свой рисунок (зеленоватое море, из которого торчит одинокая скала), взяла с полки яблоко и тихо вышла, не проронив ни слова. Ужинали мы втроём. Джасмин ела с аппетитом, но смотрела только себе в тарелку. Арозон хотел разговорить её, но кажется, Яра так сильно вдолбила ей бояться страшного Ливви, что девочка никак не реагировала на его попытки. Десерт она совсем не ела, пробурчав что-то под нос. Мы не стали её останавливать, когда она тихо встала и вышла из-за стола.
– И ты хочешь, чтобы я посидел с ней?
– спросил я в конце ужина.
– Я больше никому её не доверю.
– Она до сих пор избегает меня.
– Джасмин очень скромная девочка, - неуверенно произнёс Арозон.
Минуту я думал.
– Ладно. Я попробую. Но ничего не обещаю...
Сам не знаю, почему согласился, но всю дорогу домой я думал только о причине моего снисхождения к Джасмин. Может быть, из-за любопытства мне захотелось побыть с ней. Она так очаровала Арозона, что мне поневоле стало интересно, что она может сделать со мной. Она на самом деле такая солнечная? Или только на моего друга распространяется вся её яркость? В любом случае, завтра всё узнаю. А теперь я надеюсь, что очередная ночь не будет бессонной...
– Ливви! Мне только что звонила Мохини! Она сказала, что ты вместе с ней улетаешь в Брюссель! Как это понимать?!
– Голос Латиши звенел в голове, как сотня колокольчиков, от которых начинает болеть голова.
Резко сев в кровати, увидел, что она стоит посреди комнаты и верещит на чём свет стоит. Я поморщился. А я ведь был уже готов! Готов, кот её дери, уснуть! Тихо зашипев, почувствовал, как накаляются ладони.
– Ливви! Я тебя не понимаю! То ли ты устал ото всех, в том числе и от меня, то ли ты едешь с этой каргой в Европу! Определись уже!
Жар накатывал на меня снизу вверх. Между пальцами на руках засверкали искры. Латиша не замечала
– И после всего, что между нами было, ты позволяешь себе так обращаться со мной! Я совершенно не могу понять тебя, Лив... Ливви?
Она, наконец, замолчала, уставившись на меня. Уже не искры, а языки пламени скользили по моим пальцам. Я был готов подскочить к ней и подпалить её! Не понятно, как она довела меня так быстро, но я порядком был взбешен её поведением. То, что я терпел её присутствие в моём доме чаще, чем присутствие других (не считая, конечно, Арозона), она раздула до глобального понятия любви.
– Ливви, что ты делаешь?
– Если ты хочешь дойти до машины на собственных ногах, тогда сейчас же покинь мою комнату!
Латиша смотрела на огонь в моих руках, не моргая. И не шевелясь, к сожалению. Должно быть, она думала, что я шучу.
Не распинаясь больше ни на какие слова, я взмахнул рукой, и яркое пламя перескочило на Латишу, будто бешеная собака, вцепившись ей в руку. Громко вскрикнув, демоница попыталась потушить мой огонь своим собственным, но этим самым сделала себе только ещё больнее. Кожа на её руке становилась темнее на глазах, по воздуху поплыли кусочки пепла.
– Ливви, помоги!
Латиша бросилась из комнаты, поскуливая, как раненная волчица. Сомневаюсь, что после этого её тело будет служить ей. Скорее всего, ей придётся найти новое, а зная её привередливые вкусы, сделать это будет не просто.
Я слышал, как она тушит огонь на кухне и как быстро покидает мой дом, уезжая на подаренной мной машине. Раньше я был снисходительнее к ней, даже позволял ей некоторые вольности. А сейчас всё изменилось. Не знаю, что она себе там надумает, как воспримет мой порыв поджечь её. Дела мне до неё нет. Жаль только, что утро началось с такой нехорошей ноты.
Вчера я обещал Арозону подъехать к нему ближе к обеду, так что есть ещё время собраться не только самому, но и с мыслями. Постаравшись не думать о Джасмин как о ребёнке, которая практически отнимает у меня Арозона (а вчера перед тем, как лечь спать, я вдруг понял, почему так категорически к ней относился), решил воспринимать её, как обычную девочку. Есть она и только она. И мне надо примириться с мыслью, что она не желает моему другу зла.
Во время завтрака я услышал, как к моему дому подъехала машина. И не одна, а целых три. Не удивляясь этому, так как мой дом напоминал мне проходной двор, в нём часто назначались свидания и празднования чьих-либо юбилеев, спокойно допил кофе и только тогда вышел на улицу.
– Ливви!!!
– С диким криком на меня налетел Зойя.
Он крепко обнял меня, будто я пообещал ему золотые горы. Не всегда понятно, почему он так относится ко мне, но я уже давно решил, что из-за схожести с ребёнком, Зойя не нуждается в объяснении своих действий.
– Ливви! Привет!
– кричал он мне в ухо.
– Привет.
– Ливви! Мы угнали их из-под носа у владельцев! Аха-ха-ха!
Зойя согнулся пополам, указывая рукой на машины. Три "lamborghini" жёлтого, чёрного и красного цветов в ряд стояли на моей подъездной дорожке. Около чёрной стоял Лука, по привычке скупо кивнув мне и таинственно улыбнувшись.