Дыхание ангела
Шрифт:
– Можете не сомневаться! Мы ошибок не допускаем! – в голосе итальянца проскользнули сухие официальные нотки. – Надеюсь, вы понимаете, как вам повезло, что вы не уехали в отпуск, а остались в Москве этим летом? Иначе кто знает, когда бы вы получили это счастливое известие!
– Какой отпуск? Я и на работу-то еще даже не успел устроиться, – растерянно пробормотал молодой человек.
– Да, вот еще что… В завещании вашего предка было письмо. И мне также поручено вручить его наследнику. Собла… Соблаго… Соблаговолите расписаться в получении. – с третьей попытки выговорил трудное слово итальянец. – Люблю, знаете ли, редкие русские словечки!..
Тоцци достал из портфеля расписку и ручку. И только после того как Андрей поставил на документе свою подпись, итальянец
– На этом разрешите считать мою миссию выполненной. Вам нужно будет еще подъехать в наше посольство для соблюдения некоторых юридических формальностей. Если вы не возражаете, то я буду вас ждать в следующую среду в полдень по адресу: Денежный переулок, дом 5.
Не дожидаясь ответа и даже не попрощавшись, внезапный гость быстро проследовал в прихожую и захлопнул за собой дверь, оставив Андрея один на один со своими мыслями в опустевшей квартире.
Молодой человек на несколько минут остолбенел посреди комнаты с фотографией в руке и нелепым выражением на лице. Затем, округлив глаза, будто поймав какую-то важную мысль, он быстро подошел к трюмо и вынул из него самый нижний ящик, который доверху был наполнен фотографиями. Через мгновение вся эта куча застывших лиц была уже на столе и Андрей лихорадочно в ней копался, безжалостно раскидывая по комнате изображения своих родственников, друзей, знакомых и незнакомых… Это продолжалось до тех пор, пока он не нашел то самое «итальянское» фото, на котором были изображены два молодых человека. Если быть точным, то это была не привычная бумажная фотография, а дагерротип – тонкая медная пластина с вытравленным на ней парами ртути изображением. Андрей взял обе фотокарточки и подошел с ними к окну. Он долго и внимательно их рассматривал, медленно переводя взгляд с одного изображения на другое. Да, ошибки быть не могло! Один из двух незнакомцев, взирающих на Андрея со старинной медной пластины, был точной копией его вновь обретенного предка с фотографии, которую ему только что вручил итальянец, а стало быть – это был один и тот же человек!
– Как странно, – прошептал Андрей, – почему же я раньше не замечал своего внешнего сходства с ним?
Постепенно сомнения и неразбериха в голове Андрея сменились осознанным примирением с фактом его причастности к таинственному итальянскому наследству, так внезапно на него свалившемуся. За изучением и анализом фамильных фотопортретов он совсем позабыл о письме, которое оставил дипломат. Оно продолжало лежать на краю стола, даря Андрею робкую надежду на то, что содержит в себе хоть малую часть ответов на те вопросы, которые его сейчас мучили.
На конверте по-итальянски было выведено от руки только одно слово: ВАЖНО! Андрей перевернул его и на обратной стороне обнаружил большую сургучную печать с оттиском того же герба, который виднелся на фотографии за спиной его деда. С легким сожалением он сломал красивую печать и внутри обнаружил письмо следующего содержания:
«Приветствую тебя! Если ты читаешь эти строки, то меня давно уже нет в живых. Сейчас я точно уверен, что на свете есть вещи, которые не имеют права на существование! В особенности если эти вещи рукотворные. Ибо, вопреки воле Господа, поднимая из могилы мертвых и умерщвляя живых, человек обрекает себя и своих потомков на вечное проклятие! К сожалению, мне не хватило ума и терпения, чтобы раскрыть великую тайну рода Фалди. Несмотря на все мои усилия я не смог найти и уничтожить «Дыхание Ангела». Теперь ты должен занять мое место и отыскать источник бедствий нашего рода. Прости меня, за то что я взваливаю на твои плечи этот тяжкий груз! Я питаю надежду на то, что ты избавишь души всех наших предков и потомков от мук преисподней. Об одном хочу тебя предостеречь: чтобы ни случилось, ЭТО не должно коснуться твоих уст!
Да
P.S. Найди в нашем фамильном палаццо лунные часы. В полнолуние между первым и третьим часами ночи они укажут тебе путь!
Винсенте Фалди, 10 апреля 1920 г.»
К огромному сожалению Андрея, это послание не несло в себе ответов. Отнюдь! Оно озадачило молодого человека еще больше. Он, конечно, подозревал, что в жизни просто так ничего не дается и за все щедрые подарки судьбы рано или поздно приходится расплачиваться… Но, чтобы такой ценой и в такой короткий срок! Он ведь даже не успел вступить в права наследования – и на тебе! Тяжкий груз какого-то проклятия!
4. Иллюзорные зеркала
Несмотря на изрядное презрение Фалди к бюрократии, численность которой в Венеции в первой половине XVI века достигала невообразимых размеров, он был вынужден несколько раз в год самолично посещать различные государственные учреждения. И чаще всего он наведывался во Дворец Камерленгов, который был одним из ключевых центров, осуществляющих финансовый контроль за всем производством и торговлей республики. И несмотря на свое негативное отношение к чиновникам, которых маэстро считал дармоедами, он посещал это ведомство с охотой. Причиной такой странной снисходительности с его стороны была вовсе не паталогическая любовь к уплате налогов, а, как бы странно это ни звучало, великолепный палаццо, в котором располагалось казначейство. Это необыкновенное здание, пятиугольной формы, было облицовано мраморными и порфировыми плитами с декоративными медальонами из чистого золота, призванными подчеркивать величие и богатство Венецианской республики. Внутреннее убранство этого дворца было не менее изысканным и богатым, чем его фасад. Все стены его лестничных маршей, коридоров и приемных были увешаны картинами самых известных художников Венеции.
Эти полотна появились здесь благодаря интересной традиции, согласно которой каждый судья или высший камерленго, покидающие свой пост, должен был преподнести в дар палаццо картину. Сперва это были небольшие скромные портреты великих современников, уходящих в отставку высших чиновников казначейства. Но со временем каждый из покидающих свой высокий пост старался переплюнуть предшественника размером полотна и именитостью его автора. Так во Дворце Камерленгов со временем была собрана целая коллекция истинных шедевров средневековой живописи невероятных масштабов, превратив это финансовое ведомство в настоящую картинную галерею!
В очередной раз, подтвердив свой доход и, с грустью, сполна уплатив республике «гражданский долг», исчисляемый сотнями золотых дукатов, маэстро не спеша прошелся по коридорам дворца и остановился у огромного полотна, на котором была запечатлена батальная сцена взятия Падуи. Фалди задерживался возле этой картины каждый раз, когда бывал в казначействе. И каждый раз, задумчиво разглядывая героическое полотно, он инстинктивно потирал своей правой рукой старую рану на левом плече, полученную им в этом сражении…
На переднем плане картины был изображен отряд аркебузиров, дающий залп по атакующей его французской коннице. Драматизм момента, застывшего по воле живописца на этом внушительном холсте, заключался в том, что дистанция между участниками противостояния была уже настолько мала, что еще одно мгновение – и пехотинцы были бы сметены лавиной вражеских всадников…
– Доминик?.. – раздался женский голос за спиной Фалди, возвращая его из тяжелых воспоминаний к реальности.
Обернувшись, он увидел в нескольких шагах от себя сгорбленную старушку в сопровождении двух вышколенных слуг. Почетный эскорт, вкупе с ее изысканным черным облачением и обилием драгоценностей, которыми она была увешана, с первого взгляда выдавали в ней благородную аристократку. Фалди сперва не узнал обратившуюся к нему женщину и, слегка кивнув головой в знак уважения, спросил: