Дыхание Армагеддона
Шрифт:
О грозе, начавшейся с приходом арабов, еще помнит Джума-мечеть, религиозная цитадель города. Там во дворе есть «одноглазый» памятник: у противников ислама арабы вырывали глаз. В назидание. Вырвали у тысяч людей, пока глазами не наполнили яму, выкопанную перед храмом, названным мечетью.
Позже здание Джума-мечети перестраивали, а оно так и не стало похожим на классическую мечеть, это отмечали едва ли не все специалисты, побывавшие здесь.
Можно вырвать еще тысячу глаз, но ничего не изменится — мечеть построена по тем же астральным правилам, что и храм в селении Киш. Изменить
Джума-мечеть доказывает, эту Истину не переиначить никому.
Кажущаяся нечеткость архитектуры не смущает, наоборот, укрепляет гордость за Дербент, за его историю. Лучше примера и не надо! «Можно уродовать людей, — подумал я, — можно сжечь все на свете книги, но не переписать “музыку, застывшую в камне”. Ее мелодии вечны».
Архитектурные памятники живут веками, цензура над ними бессильна. Значит, ниточка от отца к сыну в Дербенте не прервалась, когда город захватили арабы? Значит… Все может быть.
Приход ислама в Дербент сменил здесь обряд, но не веру в Бога Единого. Уяснив это, я лучше понял пришедших мусульман, их «назидательное» поведение. Они те же сторонники Единобожия, но жившие с другими правилами.
Возможно, более современными. Возможно, нет.
Арабы пролили немало крови, вырвали немало глаз, прежде чем поняли эту правду, которую до сих пор не могут понять современные политики. Вера в Бога Единого не разъединяет, наоборот, роднит людей. Сплачивает их, несмотря на различия в обряде богослужения.
Отсюда главный мой вывод: веротерпимость на Кавказе — часть жизни кавказцев [27] .
Веротерпимость и есть Кавказ, его менталитет, его суть, которую демонстрировала на протяжении веков Кавказская Албания. Эта страна, по-моему, сравнима разве что с индийским Кашмиром, вторым святым местом Евразии, где тоже главенствовал дух, вера.
Дербент с тех пор не знал религиозных войн, веками там жили общины мусульман, христиан, иудеев, армян, русских. Мирно жили они… Здоровому человеку врач не нужен.
27
Свидетельство тому — часовни в виде полуземлянок, они встречались при многих албанских архитектурных памятниках. Они — как аилы на Алтае! Их руины превратились в некие святилища, куда приходили и мусульмане, и христиане. Значит, люди Кавказа помнят об общем духовном истоке христианства и мусульманства? О той вере, которой жила Кавказская Албания? Эти знания называют «генетической памятью», она вне нашего сознания. Живет сама по себе! В наших поступках.
Как же просто, поразительно просто устроена жизнь, если знаешь законы мироздания.
И еще об одной реликвии Дербента нельзя не сказать, я впервые увидел ее во сне. Это могила святого Георгия. Она, собственно, и преобразила меня.
То не игра больного воображения, не желание покрасоваться, то был предмет долгого и настойчивого поиска, я перечитал
Трудно далась мысль, что при жизни его чтили лишь тюрки. Издалека я шел к ней.
Люди веками познавали подвиг Георгия и не познали его — герой все время был разный! Каждая эпоха делала его новым. Другим. С этим очень трудно смириться, образ героя все время менялся, будто специально. Ему приписывали одну несуразицу за другой.
Почему?
В IV веке этот человек был символом новой веры, он, как композитор, писал музыку к опере, у которой имелся сюжет, но не было слов. «Христианство» потом назвали ее… Первый глава Албанской Апостольской Автокефальной церкви. Той самой, о которой уже ничего не известно.
Столько воды утекло.
Однако есть на небе звезды, которые, как имена людей, вечны и ярки. По ним в открытом океане веков узнают путь к родным берегам. Для меня путеводной звездой был святой Георгий, по нему я нашел дорогу в Кавказскую Албанию, к ее храмам.
Героя ныне называют по-разному. Христиане — Юрий, Егор, Георг, Хосе, Иржи. Мусульмане — Джирджис, Хадир, Кедер, Хызр, Джарган, Гюрджи, Джор… За частоколом имен стоит один человек, звезда тюркского мира. Как железо, как храм или монастырь.
Здесь запутанная и совершенно невероятная история. Но она реальная.
Руководством к поиску мне послужила написанная в XIX веке книга Александра Ивановича Кирпичникова «Святой Георгий и Егорий Храбрый». Ее читал, разбирая «по косточкам». Профессор собрал все известные науке сведения о Георгии, в том числе и из мусульманских источников.
Подобного обобщения в России не делал никто.
С первых страниц, как я и думал, стало понятно: святой воин не имел отношения к Риму, к римскому императору Диоклетиану — он даже не видел их.
Этот миф родился через два века после смерти Георгия, тогда папа Геласий I ввел церковную цензуру и начал править историю религии. Ему важно было приблизить события к Риму, чтобы возвысить обветшалую столицу Империи.
Так в житие Георгия внедрили Диоклетиана, отрубленную голову и многое другое, чего не было на самом деле.
Профессор Кирпичников провел заметное исследование, но его «не заметили», монография покоится в библиотеке, не имея читателей. Она слишком рано увидела свет, наука тогда не была готова к осмыслению темы… Автор сам подал мне эту мысль.
Он вполне мог установить место казни и захоронения воина, ибо в поиске опирался не на церковные сказки и ужасы, а на палимпсесты, тексты баллад, сообщавшие детали жизни и казни Георгия. Сам он указывал и на приморский город, к которому примыкали горы… да-да, на ту полоску земли! И крепость на ней.
Но география ничего не подсказала профессору-историку, почему-то решившему, что речь идет о Египте, о гигантском крокодиле. Он не был в Дербенте, не слышал о Патриаршем престоле, не знал историю религии и традиций тюрков. А главное — не знал об Албанской церкви! Многое к XIX веку было забыто: церковная инквизиция отбросила науку Европы во тьму незнания. Средние века стали «темными» веками не сами по себе!