Дыхание бездны
Шрифт:
— С радостью. Для этого я здесь.
— Вот мы и почти на месте, — проговорила Вероника, когда впереди показались бетонные стены то ли воинских частей, то ли населённых пунктов.
— Уже? Быстро, — я достал телефон и посмотрел на часы. Прошло минут сорок с тех пор, как мы выехали из учебного центра.
Местность здесь оказалась весьма оживлённой. Нам навстречу постоянно проезжали военные машины, нередко попадались штатские авто и даже рейсовые автобусы, а в небе пару раз пронеслись вертушки.
— Посёлок Высокий, — объяснила Вероника, когда
Вскоре мы свернули в закоулок, зажатый между двумя стенами, и уткнулись в ворота, увенчанные куполом орудийной башни, из которой торчали стволы двух зенитных пушек. Машину Вероники пропустили без лишних вопросов.
И опять начались оформление бумаг, получение вещей, размещение и прочая суета. Княгиня Жуковская, словно заботливая мамаша, а не офицер, лично водила меня то по штабным кабинетам, то на склад, то в казарму.
На складе я получил несколько комплектов формы, расфасованных по герметичным пакетам в том числе межсезонную, зимнюю и парадную одежду. Форма от курсантской почти не отличалась: такие же тёмно-зелёные штаны с карманами на бёдрах и китель, и только вместо кепи был чёрный берет, а на погонах вместо буквы «К» теперь красовались две полоски.
Казарма здесь мне понравилась больше, чем в учебном центре. Длинное трёхэтажное здание снаружи было облицовано белой и синей фасадной плиткой, а внутри недавно был сделан ремонт.
Восьмая «сменная» рота, куда меня приписали, располагалась на третьем этаже. Здесь имелись помещения для простых солдат, комнаты для сержантов и офицеров. Вероника устроила мне целую экскурсию, объясняя, что где находится.
Комнаты для солдат были рассчитаны каждая на взвод из двадцати четырёх человек, хотя, по словам Вероники, народу в штате числилось меньше. Аккуратно заправленные одноярусные кровати стояли в два ряда по двенадцать штук. Обстановка была не лишена уюта. На окнах висели шторы, на подоконниках росли цветы, у окна стоял общий стол. В сержантских покоях размещалось по три человека в каждом, а в офицерских — по одному.
Сейчас казарма пустовала, присутствовали здесь только дежурные — солдаты, по тем или иным причинам оставшиеся в части. Остальные разъехались по домам.
Сама территория части тоже выглядела приятно. Бело-синие здания стояли в два ряда вдоль широкой аллеи, которая упиралась в четырёхэтажный штаб. Между домами зеленел газон. А ещё здесь было тихо. Тёмные в этих краях, по словам Вероники, почти не появлялись, поэтому и стрельба раздавалась редко. Да и вообще, данный участок рубежа считался относительно безопасным.
Вероника сказала, что в личных шкафчиках можно хранить артефакты и оружие. Здесь, в отличие от учебки, аристократам это не запрещается. Всё равно многие князья и бояре являлись, по сути, живым оружием. А покупка собственных боеприпасов и средств индивидуальной защиты,
Пообедали мы с Вероникой вместе. На территории имелось неплохая офицерская столовая. Мы взяли блюда, устроились за столиком, и тут я уже не смог отвертеться. Очень уж хотелось княгине Жуковской услышать о моих «подвигах». Пришлось рассказывать. Она с интересом глядела на меня, почти не перебивала. Мне порой даже становилось неудобно от такого пристального внимания.
Тем не менее подвиги пришлось приуменьшить. Говорить о свои истинных способностях я пока не собирался. Вероника полагала, что я владел магией воздуха, и это хорошо. Узнает рано или поздно и про тёмную стихию, но всему своё время. Поэтому я сказал, например, что в первой битве убил лишь двух магнусов, а количество каракатиц во втором сражении уменьшил до одной. Но даже это вызвало неподдельное удивление у моей собеседницы.
— Просто поразительно слышать всё это! — восторгалась Вероника. — Вы воистину очень храбры, Алексей. Впервые попали на границу и сражались на передней линии.
— Вы же знаете, какой у меня ранг. С таким рангом отсиживаться в тылу непозволительно.
— О да! Я вначале глазам своим не поверила, когда прочитала в вашим личном деле, что вы — старший мастер третьей ступени. Подумала, это какая-то ошибка.
— Нет, всё так и есть. Никакой ошибки. У меня феноменальные способности. Хотя были они не всегда. До восемнадцати лет мои силы дремали.
— Такие воины, как вы, Алексей, на рубеже на вес золота. Ещё и экзамены досрочно сдали.
— На передовой быстро всему учишься. Когда я вернулся из штрафной роты, понял, что нет смысла сидеть за партой. Теорию немного подтянул — и готово. Программа не очень большая, можно и самому освоить, если с практикой всё хорошо.
Мы часа два проторчали в кафе, пока Вероника не удовлетворила своё любопытство, затем она, наконец, ушла, оставив меня в покое, а я вернулся в свою сержантскую опочивальню с тремя пустующими ложами. Я мог хоть сегодня отчалить домой, но, во-первых, день двигался к вечеру, а во-вторых, было неохота прыгать по автобусам, которые ещё и ходили удручающе редко. Машиной же своей я так и не обзавёлся.
Пришлось звонить Сатиру, чтобы тот прислал водителя. Я объяснил ему, как добраться до части в объезд Гордеевска. К посёлку Высокий вела отдельная дорога. По ней же можно было и до учебного центра доехать, только времени это заняло бы больше. Спросил, нападал ли кто на предприятия, оказалось — нет.
Потом позвонил Гаврилову, поинтересовался, как обстоят дела с поиском секунданта, но с этим пока было глухо.
Напоследок решил поделиться счастливыми новостями с сестрой. Еле дозвонился до неё.
— Привет, Лёш, — в тоне Светы чувствовалось грусть. — Рада тебя слышать.
— Привет, Света. Как дела? Всё нормально?
В трубке повисло молчание, а потом раздался тяжёлый вздох:
— Нет, ненормально. Я здесь оставаться больше не могу. Я боюсь.
— Почему? Кто тебя обидел?