Дыхание льда

Крамер Петр

Слова насчет сил ему польстили. Они всего два часа в постели – но какие это были часы… Аскольд мечтательно улыбнулся:

– Думал, Ева. Конечно, думал.

– И?

– Есть одна гипотеза.

– Рассказывай. – Она поворочалась, устраиваясь поудобнее.

– Но слишком фантастическая.

– Все равно рассказывай.

– Ну хорошо. Начну с двойников. Для их подготовки Макалистеру требовались образцы крови, на основе которой делалась сыворотка, названная мимикрином. Только не каждый человек способен перенести действие сыворотки. Мимикрин не просто сильнейший наркотик, это вещество-модификатор,

странным образом меняющее внешность. Перестраивая структуру мышечных тканей, вещество повышает выносливость организма, но наряду с этим губит носителя, сжигая, как спичку, за короткий отрезок времени.

– И когда Макалистер успел заполучить образец твоей крови?

– Ну, с этим просто. В Панаме.

– Да, точно. Не подумала. Но как же быть с Парсонсом? Мимикрин бы убил его.

– Вот и я задал себе тот же вопрос. Почему у одних двойников была непереносимость вещества, но некоторые, судя по всему, никак не волновались об этом.

Ева кивнула, и Аскольд продолжил:

– Если помнишь, Макалистер вещал о других мирах. Говорил про вулканы и намекал на… я бы назвал это подпространственными потоками энергии, связующими небесные тела в континууме.

– Прости. А можно попроще?

– Да. Если упростить – вселенная пронизана сигналами. Сигналы, как радиоволны, пронизывают пространство. Если встретят препятствие, гаснут либо отражаются. Есть передающие устройства, есть принимающие. Но, чтобы принять сигнал, нужно знать частоту волны. Так вот, Макалистер грезил о межпространственной сети, горел желанием открыть проходы в иные миры, то есть получить возможность беспрепятственно перемещаться, как на поезде между станциями. И я подумал, что у него есть технологии, опережающие время, набор веществ, которые неизвестны современным ученым, теории и знания, ставящие научные постулаты с ног на голову. И еще – в нашем мире нет доказательств его существования. Никаких документов, подтверждающих, что Макалистер учился в Луизиане и воевал на стороне армии Юга…

– Также у его камердинера Парсонса, – вспомнила Ева.

– Да, с ним та же история. Оба хорошо сохранились. И как ты справедливо заметила, я чудесным образом исцелился, пропутешествовав сквозь пространство и время. Но главный вопрос не в том, откуда у Макалистера все это взялось. Важнее понять, зачем он это все применяет. Явно не ради денег и терактов, они лишь инструменты.

Ева вдруг сильно сжала его руку, затем повернулась, подняв голову.

– Хочешь сказать… – Ее глаза возбужденно сверкнули. – Он не отсюда, не из нашего мира? – Она беззвучно пошевелила губами, размышляя, и шепотом добавила: – Вот почему он назвал тебя «русский землянин». Его цель… Он хочет наладить связь, чтобы вернуться назад!

Аскольд коснулся ее щеки рукой, притянул к себе и поцеловал в губы. Пальцы Евы скользнули по плечу к животу, пробежали по бедру. Она на миг отстранилась, громко задышав, глядя на него влажными глазами. И окружающий мир исчез для обоих. Остались лишь нега, шорох простыней и горячее страстное дыхание, попадающее в такт двух бьющихся в унисон сердец.

Эпилог

Утром светило солнце. Но холодный ветер, задувавший с моря, остался. Ева с Аскольдом отправились в

порт на таксо, хотя хозяин гостиницы предлагал воспользоваться своим личным фаэтоном. Только они решили не злоупотреблять гостеприимством – роскошный номер, одежда, деньги… и без того серьезный перебор. Так, по крайней мере, считал Аскольд. Ева не стала с ним спорить: на таксо, так на таксо.

С утра они и словом почти не обмолвились. Каждый за завтраком молчал о своем, потом ехали в порт, поглядывая через окна авто на улицы. Правда, они держались за руки. Аскольд прекрасно чувствовал по холодным пальцам Евы, как она волнуется…

Да, есть о чем волноваться, ведь предстоит сложный выбор. Обоим. Все решится перед посадкой.

Он повернулся к ней. Ева тоже отвлеклась от окна, слабо улыбнулась.

– Хорошая погода, – заметил Аскольд. – Солнечно.

– Да, только ветер холодный.

Дежурные фразы – он тоже улыбнулся в ответ.

Заехав на стоянку, шофер остановил авто, выскочил наружу и любезно распахнул дверцу в пассажирский салон.

Ну вот и настал решающий момент. Аскольд помог Еве выбраться на улицу, рассчитался с шофером, поблагодарил и направился к причалу, где толпились люди.

– Столько путешествуешь, и всегда налегке, – зачем-то сказала она. – Странно, не правда ли?

– Да. – Он кивнул, подходя к будке контролера, за которой виднелись сходни. – Ты тоже.

Его рука скользнула в карман пиджака, где лежали два билета. Потянула один. Пальцы слабо затрепетали, перебирая края плотных картонных прямоугольников…

– Хочешь, поедем вместе? – сказали оба одновременно и замерли, удивленно глядя друг на друга.

Кто-то вежливо попросил Еву посторониться. Аскольда задели плечом. Он привлек ее к себе – пусть делают замечания. Пусть смотрят.

– Едем!

Кивнул и горячо поцеловал ее.

Их снова кто-то зацепил, протискиваясь сквозь толпу к причалу. Ева чуть не подпрыгнула, когда тяжелым чемоданом случайно заехали по ноге. И Аскольд, воспользовавшись моментом, достал из кармана билеты.

– Так ты заранее купил два? – воскликнула она, но в голосе не было и нотки возмущения, возможно, лишь легкий намек на упрек.

Ее глаза радостно блестели. Она легонько ткнула кулачком Аскольда в бок.

– И все это время раздумывал, предложить поехать вместе или нет?

– Ну ты же лазила ко мне в карман, когда я спал, – парировал он.

– А ты не спал?

– Я спал.

– Нет.

– Да.

– Следил!

– Отдыхая, наблюдал.

– Ах ты…

Ева вновь хотела сблизиться для поцелуя, но тактичный предупредительный кашель у нее за спиной и вмиг изменившееся лицо Аскольда заставили остановиться.

– Простите, молодые люди, что прерываю в столь интимный момент…

Ева обернулась.

– Здравствуйте, Карл Модестович, – сказал Аскольд и протянул руку пожилому полноватому джентльмену с широким открытым лицом и добрыми глазами. – Прошу знакомиться, – он повернулся к Еве и представил: – Карл Модестович Вязовский, главный торговый представитель Российской империи в Европе. Мой давний добрый знакомый.

– Ева фон Мендель. – Она обозначила книксен и подала ему руку, которой Вязовский, слегка склонившись, непринужденно коснулся губами.