Дыхание розы
Шрифт:
Элевсия де Бофор, стоявшая за своим большим рабочим столом, казалось, застыла неподвижно.
– Ну, и как ваша «шутка», дочь моя? Когда вы сообщите мне о результатах? Время невероятно поджимает. Я чувствую, зверь вновь нападет.
– Скоро… я наблюдаю, я высматриваю.
Дом инквизиции, Алансон, Перш,
ноябрь 1304 года
Придав своему лицу вежливое и вместе с тем печальное выражение, Никола Флорен рассматривал графа Артюса д'Отона, сидевшего по другую сторону его маленького рабочего стола.
– Поскольку
Флорен выдержал паузу, чтобы оценить эффект, произведенный этим едва скрытым грубым отказом. Артюс оставался невозмутимым, и поэтому инквизитор не заметил ярости, которую графу удавалось сдерживать. Подлое ничтожество упивалось своей властью.
– Как я понял, допрос мадам де Суарси начался.
– Да, это так.
– Вы полагаете, что процесс продолжится?
– Боюсь, что так, мессир граф. Но не пытайтесь добиться от меня других уточнений. Как вы знаете, инквизиторскую процедуру всегда окружает глубокая тайна. В первую очередь мы стараемся защитить честь и достоинство тех, кто попал к нам, вплоть до убедительного доказательства их виновности.
– О, я нисколько не сомневаюсь, что вы весьма озабочены тем, чтобы защитить честь и достоинство мадам де Суарси, – откликнулся Артюс д'Отон.
Флорен, скрестив руки на черной рясе, ждал продолжения. Попытается ли этот могущественный сеньор подкупить его, как во время первой встречи? Будет ли угрожать? Или умолять? А он сам, что предпочел бы он? Разумеется, всего понемножку.
Но вместо этого пухлые губы Артюса расплылись в странной улыбке, в улыбке, обнажившей зубы. К великому изумлению Флорена, который вслед за графом машинально улыбнулся, тот встал.
– Поскольку моя просьба оказалась тщетной, как я и думал, я не хочу больше отнимать у вас время. Итак, до свидания.
После ухода графа Артюса Флорен никак не мог прийти в себя. Что произошло? Почему этот высокомерный грубиян не настаивал? Не было ли это тяжким оскорблением? В самом деле, Флорен почувствовал, как краснеет, словно от пощечины. За кого принимал себя граф? Он ее хотел, свою бабу? Так пусть придет на нее полюбоваться через несколько дней. Поскольку простые допросы не загнали ее в угол, завтра начнется допрос с пристрастием.
Смертельная ярость овладела Флореном, и он все смахнул со своего стола. Стопки дел, записи разлетелись по кабинету. Флорен завопил:
– Аньян, сюда, немедленно!
Молодой клирик тотчас вошел, растерянно глядя на беспорядок. С угрозой в голосе Флорен прорычал:
– Собери, чурбан! Чего ты ждешь?
Приближался девятый час, когда Франческо де Леоне, спрятавшийся под портиком, увидел, как Никола Флорен вышел из Дома инквизиции. Доминиканец ответил смиренной улыбкой на чопорные приветствия некоторых прохожих и свернул на улицу Арш. Леоне опустил на лоб капюшон и поправил короткую приталенную тунику, которую обычно носили ремесленники. На поясе у него был завязан толстый кожаный фартук
У рыцаря не было определенного плана, как он и сказал об этом Эрмине после того, как она сыграла роль богатой Маргариты Гале, торопившейся отправить своего свекра к праотцам. Леоне не знал, искал ли он компрометирующие подробности, способные погубить Флорена, или обстоятельства, которые вынудят его убить инквизитора. Леоне был достаточно умен, чтобы понимать: ему необходимо знать о поступках инквизитора все, ведь в случае необходимости само поведение инквизитора могло послужить ему оправданием. Он не собирался прибегать к трусливым и лицемерным уловкам. Леоне взял на себя ответственность за столько смертей. Впрочем, он их не выбирал. Флорен, несмотря на свою подлость, удостоится того, в чем он всегда отказывал своим жертвам: в конфиденциальном Божьем суде. Если он не должен умереть, он не умрет. Госпитальер был убежден в этом.
Инквизитор зашагал быстрее, словно его подгоняло чувство долга. Возможно, Флорен это сделал потому, что они уже были достаточно далеко от площади, на которой возвышался Дом инквизиции, и он не боялся, что его поспешность может кого-либо удивить. Как ни странно, маленький нищий тоже ускорил шаг, держась на том же расстоянии от Флорена. Леоне, привыкший к схваткам, насторожился.
Флорен свернул направо и дошел до Гончарной улицы, а затем неожиданно направился в сторону улицы Крок. Леоне ускорил шаг. Но, когда он обогнул лавочку сапожника, Флорен уже исчез. Леоне лицом к лицу столкнулся с мальчишкой, который тоже казался растерянным. Леоне бросился к нему в тот самый момент, когда мальчишка хотел убегать, и схватил его за тунику.
– Кого ты преследовал?
– Я? Никого, скажете тоже!
Схватив мальчишку за ухо, рыцарь притянул его к себе и, наклонившись, зашептал:
– Ты следил за этим доминиканцем. Не ври мне, а то у меня терпение лопнет.
Мальчишка испугался. Уж слишком странно выглядел этот кузнец. Он задергался, пытаясь вырваться, но безуспешно.
– Оставь меня, – захныкал мальчишка, дрожа.
С угрозой в голосе Леоне предупредил его:
– Ты говоришь и получаешь три прекрасных денье*. Затем ты исчезнешь. Я отпущу тебя. Если ты будешь продолжать мне врать, я изобью тебя. И твое тело найдут в Сарте.
При мысли о подобной перспективе глаза маленького нищего наполнились слезами. Но хитрый от природы, он все же решил удостовериться:
– И кто мне скажет, что у кузнеца есть три прекрасных серебряных денье, чтобы заплатить мне? Мой клиент дал один денье сразу же и должен отдать второй за сведения, но он выглядел как знатный сеньор.
Взяв мальчишку за ухо второй рукой, Леоне вытащил из кошелька три монеты.
– Согласен, – пробурчал мальчишка. – И отпусти мое ухо, ты мне делаешь больно, грубиян.