Дыхание смерти
Шрифт:
– Сколько она вам платит?
– Кто сказал, что она мне платит? – спросил я.
– Конечно платит, иначе бы вы не стали так стараться!
– Я делаю все из чистой симпатии.
– Сколько?
– Кончайте, мне это надоело, цену вы все равно не угадаете.
Блондинка повернулась к брату:
– Видишь, Джек, видишь? Эта грязная баба даже не слушает нас. Мы говорим и говорим, а ее это как будто не касается.
– Прекратите! – перебил я разбушевавшуюся девицу.
– Она тебя дурачит и будет дурачить! И оставит ни
– Закрой пасть!
Но она не умолкала:
– Неужели тебе может нравиться эта грязная баба?
Я ударил блондинку по лицу, и она наконец замолчала.
Было начало второго. Мы могли тронуться в путь после наступления темноты. Значит, мне придется сидеть здесь по меньшей мере еще шесть часов и следить, чтобы эти трое не поубивали друг друга.
Я устал. Уже тридцать часов я не смыкал глаз, а впереди был длинный день и долгая ночь. Неизвестно было также, удастся ли нам вернуться в Маунт-Темпль и войти в дом, избежав встречи с полицией. На улице в чужой машине нас вряд ли остановят, но с домом дело наверняка обстоит иначе. Я был уверен, что его охраняют.
Надо было что-то делать с пленниками. Я указал на дверь кладовой:
– Идите туда.
Брат с сестрой вошли в кладовую и сели там на ящики.
– Ничего с вами не случится, если будете сидеть здесь смирно, – сказал я им. – Я крикну, когда мы будем уезжать. Но если попробуете выйти и снова напасть на миссис Батлер, расправа будет короткой. У меня и без вас слишком много забот.
– На вашем месте я бы не стала рассчитывать на деньги, – саркастически заметила блондинка. Почему же?
– Вы их не получите.
– Это уж моя забота.
Она задумчиво посмотрела на меня и вдруг злорадно рассмеялась:
– Вы еще вспомните о моих словах. Вам еще не ясно, с кем имеете дело. Смешно, но одна мысль пришла мне в голову.
– Что за мысль?
– Не имеет значения… Уедете вы отсюда или нет, все равно один из вас убьет другого.
Я молча закрыл за ними дверь, сел на стул и закурил.
– А вам нужно прилечь и немного поспать, – сказал я Мадлон.
– Сейчас слишком жарко, – возразила она.
– Как хотите, но сегодня ночью вам вряд ли удастся заснуть.
Она лишь пренебрежительно усмехнулась.
– А вы не боитесь ехать туда? – спросила она с издевкой.
– Нет, – ответил я.
– Неужели деньги так много для вас значат?
– Не знаю, – честно признался я. – У меня их совсем нет.
– Надеюсь, с ними вы будете счастливы. Между прочим, вы мне так и не сказали, как вас зовут на самом деле, – резонно заметила она.
– Действительно, – согласился я. – Я совершенно забыл об этом.
Время тянулось бесконечно. В доме стояла угнетающая жара.
Я немного задремал сидя и тут же проснулся от легкого скрипа двери, из нее выглянула блондинка.
– Убирайтесь! – сказал я, и дверь закрылась. За
Наконец солнце зашло и на улице стемнело. Я встал. Мадлон Батлер сунула недокуренную сигарету в гору окурков в пепельнице и вопросительно посмотрела на меня.
– Наденьте свой халат. Нам пора ехать.
– Хорошо, – сказала она.
И тут мне в голову пришла одна весьма удачная мысль.
– Как вы думаете, подойдет вам платье этой блондинки?
– Понятия не имею. Но я не надену его даже под пыткой!
– Возможно, – усмехнулся я, – это было просто предположение. Вы сможете переодеться дома, конечно, если мы попадем в него…
Я открыл дверь кладовой.
– Время пришло, – сказал я блондинке и ее братцу Джеку. – Пока оставайтесь здесь. Когда мы уедем, можете отправляться куда угодно. Даже воспользоваться «кадиллаком», если не боитесь и сумеете завести его без ключа.
– Я с вами рассчитаюсь, – пригрозил Джек. – Я достану вас.
– Мое имя вы всегда найдете в телефонной книге, – с улыбкой посоветовал я, и мы с Мадлон вышли из дома, заперев за собой дверь.
Когда мы проезжали деревянный мостик у края лужайки, я выбросил ключ от дома из окна. Посмотрев в зеркало заднего обзора, я ничего не заметил – под деревьями было уже темно.
Я включил фары, и мы поехали через лес к огням магазина и бензоколонки.
– Выезжаем на главное шоссе, – предупредил я Мадлон. – Возможно, нам встретятся патрульные машины, но думаю, на нас они не обратят внимания. – И я ободряюще подчеркнул: – Не бойтесь, вас не видно.
– Обо мне можете не беспокоиться, – ответила Мадлон, как всегда самоуверенная, с ясно написанным на лице презрением.
Ключ от «кадиллака» я выбросил в кусты возле дороги и вскоре выехал на главное шоссе.
Двигался я очень осторожно, не превышая скорости. Первый городок мы миновали по окраинным, плохо освещенным улочкам и снова выбрались на главное шоссе.
Прошло всего двенадцать часов с того момента, как полиция обнаружила исчезновение Мадлон. Никто, конечно, не ожидал, что она будет настолько глупа, что вернется домой, но для порядка он наверняка будет охраняться хотя бы одним человеком. Интересно, где он спрячется? Перед домом, позади или внутри?
Нам следовало остановиться подальше от дома, чтобы не выдать себя шумом мотора или светом фар. Однако и не слишком далеко, если придется срочно бежать.
– Позади вашего дома есть еще улица? – спросил я.
– Есть, – ответила она. – Я покажу. Она не освещена, поскольку участки там еще незастроенные.
Мадлон выросла в этом доме. Я задавал себе вопрос, что она должна испытывать, вступая в него в последний раз. Если наша затея удастся, она больше никогда не увидит его. Может, ей вообще чужды какие-либо чувства? Известие о том, что нашли труп ее мужа, вообще не взволновало ее.