Дыхание снега и пепла. Книга 2. Голос будущего
Шрифт:
– Ты же придешь, так ведь? – спросил Алан Йена. Йен удивленно глянул на него в ответ и неуверенно потер костяшками пальцев верхнюю губу.
– О, ну, я ведь крещен католиком, так что…
– Ну ведь ты христианин, по крайней мере? – отозвался Алан несколько нетерпеливо. – Или нет? Поговаривают, ты стал язычником среди индейцев да так им и остался.
– Вот как? – Йен говорил спокойно, но Роджер заметил напряжение в его лице. Он с интересом отметил, что Йен не ответил, вместо этого задав вопрос ему: – А твоя жена
– Придет, – ответил он, мысленно скрещивая пальцы на этот день, – и маленький Джем тоже.
– А вот так? – спросила Бри, глядя на него с выражением ликующей гордости, подбородок приподнят, губы чуть раскрыты. – Джеки Кеннеди. Этот вариант неплох, как думаешь? Или лучше попробовать королеву Елизавету на смотре войск? – Она сжала губы, и ее лицо теперь выражало не восхищенное внимание, но сдержанное одобрение.
– О, миссис Кеннеди, прошу, – выбрал он. Он будет рад, если ей просто удастся сохранить серьезное лицо, не говоря уже о более сложных комбинациях.
– Что ж, тогда я приду, если ты считаешь, что никто не воспримет это неправильно, – добавил Йен деликатно в сторону Алана, который добродушно отмахнулся от его слов.
– О, там будут все, – повторил Алан, и от этого замечания у Роджера что-то ухнуло в животе.
– Надеетесь достать оленя? – спросил он, кивая на ружья и надеясь сменить тему разговора на что-нибудь, не имеющее отношения к его предстоящему дебюту в качестве священника.
– Да, – ответил Алан, – но мы услышали крик пумы в этой стороне, – он кивнул, обводя глазами лес вокруг них. – Йен говорит, что если где-то рядом пума, то олень нам не светит.
Роджер бросил подозрительный взгляд на Йена, чье подчеркнуто спокойное лицо сказало ему больше, чем он хотел знать. Алан Кристи, рожденный и выросший в Эдинбурге, мог и не отличить звериный крик от человеческого, но Йен-то уж точно отличал.
– Жаль, что она распугала дичь, – заметил Роджер, приподнимая одну бровь и глядя на Йена. – Пойдемте, я составлю вам компанию по пути назад.
Он выбрал «Любите ближнего своего, как самого себя» как тему для своей первой проповеди. «Старое, доброе…» – как он сказал Брианне, заставив ее немного скривиться. Он слышал сотни вариаций на эту тему и был вполне уверен, что ему хватит материала на необходимые тридцать-сорок минут.
Нормальная служба в церкви была гораздо длиннее – чтение псалмов, обсуждение проповеди, молитва за прихожан, – но его голос был еще недостаточно силен. Ему нужно начать с малого, чтобы постепенно прийти к полноценной службе, которая легко могла продолжаться около трех часов. Он договорился с Томом Кристи, который был старейшиной, чтобы он взял на себя чтение псалмов и молитвы. А там будет видно, как пойдут дела.
Брианна скромно сидела в сторонке, наблюдая за ним, – слава богу, не как Джеки Кеннеди, но
Роджер взял с собой заметки на случай, если иссякнет вдохновение, но они ему не понадобились. У него перехватило дыхание на пару секунд, когда Том Кристи, закончив читать отрывок, захлопнул Библию и кинул на него многозначительный взгляд, но, начав говорить, Роджер сразу почувствовал себя уверенно – это было очень похоже на чтение лекций в университете; хотя, видит Бог, паства слушала его куда внимательнее студентов. Они не прерывали его речь вопросами и не спорили – по крайней мере, пока он говорил.
Первые несколько мгновений он остро осознавал, где и с кем находится: чувствовал слабый запах пота и вчерашнего жареного лука, видел потертые доски пола, вымытые и выскобленные щелоком, людей, тесно сидящих на скамьях и толпящихся в проходе и сзади. Спустя несколько минут для него все исчезло, кроме нескольких лиц прямо перед ним.
Алан Кристи не преувеличивал: пришли все. Было почти так же людно, как во время его последнего публичного выступления перед несвоевременным воскресением старой миссис Уилсон.
Он раздумывал о том, насколько его нынешняя популярность повлияла на количество слушателей. Пара человек исподволь следила за ним с каким-то ожиданием в глазах, как будто ждали, что в финале он превратит воду в вино, но в большинстве своем его приход остался доволен проповедью. Его голос был хриплым, но достаточно громким. Слава богу.
Он верил в то, что говорил. Скоро после начала он ощутил легкость, и ему не нужно было больше концентрироваться на своей речи. Это позволило Роджеру смотреть на разных прихожан по очереди, как если бы он с каждым говорил лично, в то же время подмечая детали происходящего задним умом.
Марсали и Фергус не пришли – ничего удивительного, – но Герман был здесь, он сидел вместе с Джемом и Айданом Маккаллумом рядом с Брианной. Все трое взволнованно пихали друг друга локтями и принялись тыкать пальцами, когда Роджер начал говорить. Брианна быстро пресекла это поведение при помощи какой-то приглушенной, но явной угрозы, поскольку их активность снизилась до безобидного ерзанья. Мать Айдана сидела сбоку от сына с выражением абсолютного обожания, от которого Роджер чувствовал неловкость.
Кристи заняли почетное место по центру в первом ряду: Мальва Кристи смиренно сидела в своем кружевном чепце, по обеим сторонам от нее уверенно расположились отец и брат, явно не замечающие многозначительных взглядов, которые кидали в ее сторону некоторые молодые люди.
К немалому удивлению Роджера, пришли и Клэр с Джейми; правда, они стояли позади, в самом конце комнаты. Его тесть выглядел бесстрастным, а вот у Клэр все эмоции были написаны на лице – она явно находила происходящее забавным.