Дыхание снега и пепла
Шрифт:
Джейми выпрямился, вытянув спину. Роджер заметил, что он мельком проверяет ружье, прислоненное к стволу дерева. Сам он оперся на обугленную доску, которую использовал вместо лопаты.
Из леса показался первый всадник, его лошадь храпела и мотала головой, почуяв запах гари. Наездник ловко осадил ее и подвел поближе, наклоняясь вперед, чтобы разглядеть людей.
– Значит, это ты, Фрэзер? – Изборожденное морщинами лицо Ричарда Брауна выражало мрачное торжество. Он посмотрел на черные дымящиеся бревна, а потом обернулся к своим
Мужчины – Роджер насчитал шестерых – заерзали в седлах, глумливо усмехаясь.
– Имей хоть немного уважения к мертвым, Браун. – Джейми кивнул на могилы, и Браун посуровел. Он недобро глянул сначала на Джейми, а потом на Роджера.
– Вас здесь только двое, так? Что вы тут делаете?
– Копаем могилы, – ответил Роджер. Его ладони покрылись пузырями, он осторожно потер руку о штаны. – А вы зачем пожаловали?
Браун резко выпрямился в седле, но ответил его брат Лайонел.
– Мы едем из Овенависгу, – сказал он, кивая на лошадей. Присмотревшись, Роджер увидел четыре вьючные лошади, груженные шкурами, и туго набитые седельные сумки еще на нескольких. – Услышали запах гари и поехали посмотреть. – Он взглянул на могилы. – Тайдж О’Брайен, верно?
Джейми кивнул.
– Вы их знали?
Ричард Браун пожал плечами.
– Да. Это ведь по пути в Овенависгу. Я останавливался тут раз или два, ужинал с ними. – Он запоздало снял шляпу и пригладил ладонью клочки волос на лысеющей макушке. – Упокой Господь их души.
– Кто сжег дом, если не вы? – выкрикнул один из молодых мужчин, тоже Браун, судя по мощной челюсти и узким плечам. Он неуместно осклабился, очевидно, полагая, что шутка удалась.
Измятый клочок бумаги снова принесло ветром, он трепетал возле камня у Роджера под ногами. Он поднял его и, сделав шаг вперед, припечатал записку к седлу Лайонела Брауна.
– Слыхали о таком, а? – спросил он. – Она была прицеплена к телу О’Брайена. – Роджер говорил зло и знал об этом, но ему было все равно. Горло болело, и голос звучал как сдавленный скрежет.
Лайонел Браун посмотрел на бумагу, подняв брови, и передал ее брату.
– Нет. Сами написали?
– Что? – Роджер уставился на мужчину, часто моргая от ветра.
– Индейцы, – сказал Лайонел Браун, кивая на дом. – Это сделали индейцы.
– О, да ну?
Роджер услышал в голосе Джейми скрытые нотки – скепсис, настороженность, злость.
– Какие индейцы? Те, у которых вы шкуры купили? Они вам об этом сами рассказали?
– Не будь дураком, Нелли. – Ричард Браун не повышал голоса, но его брат слегка вздрогнул, услышав это. Браун подвел лошадь ближе. Джейми не сдвинулся с места, хотя Роджер заметил, как напряглись его руки, лежащие на доске.
– Перебили всю семью, да? – спросил Браун, глядя на маленькое тельце под плащом.
– Нет, – ответил Джейми. – Мы не нашли двух старших детей. Только девчушку.
– Индейцы, – упрямо
Джейми глубоко вдохнул и закашлялся от дыма.
– Хорошо, – сказал он. – Я поспрашиваю в деревнях.
– Не найдете их, – отозвался Ричард Браун. Он смял бумагу, неожиданно крепко сжав руку в кулак. – Если их забрали индейцы, они не станут держать их у себя. Они продадут их в Кентукки.
Послышался гул одобрения среди остальных мужчин, и Роджер вдруг почувствовал, что уголек, который весь день теплился у него в груди, наконец обратился пламенем.
– Не индейцы написали это, – рявкнул он, тыкая пальцем в записку в руках у Брауна. – И если они мстили за то, что О’Брайен был регулятором, они не стали бы забирать детей.
Сузив глаза, Браун смерил его долгим взглядом. Роджер почувствовал, как Джейми едва заметно передвинулся и подобрался.
– Нет, – спокойно сказал Браун. – Они не стали бы. Вот почему Нелли догадался, что вы сами ее написали. Скажем, индейцы пришли и украли детей, а за ними явились вы и решили украсть, что осталось. Подожгли хижину, повесили О’Брайена с женой и прицепили записку, вуаля! Что вы на это скажете, мистер Маккензи?
– Я спрошу, откуда вы знаете, что их кто-то повесил, мистер Браун?
Лицо Брауна застыло. Роджер почувствовал предостерегающую ладонь Джейми на своей руке и только сейчас понял, что неосознанно сжимал кулаки все это время.
– Веревки, a charaid, – сказал Джейми очень спокойно. Слова с трудом проникали в его сознание, но он посмотрел в ту сторону. Действительно, срезанные с трупов веревки лежали рядом с деревом, где они упали. Джейми все еще говорил, его голос был по-прежнему спокойным, но Роджер не слышал слов. Ветер оглушил его, и где-то за этим воем он слышал непрекращающийся стук сердца. Может, это было его сердце, а может, ее.
– Слезай с лошади! – закричал он, или думал, что закричал. Ветер, полный сажи, бил в лицо, и слова застревали в горле. Вкус пепла казался густым и кислым на языке. Роджер закашлялся и сплюнул, глаза у него слезились.
Он смутно ощутил боль в руке, и мир вокруг снова вернулся в фокус. Молодые парни откровенно разглядывали его, на одних лицах были ухмылки, на других застыла настороженность. Ричард Браун с братом усердно избегали смотреть на него, вместо этого сосредоточившись на Джейми, который до сих пор сжимал его руку.
С усилием он стряхнул руку Джейми, едва заметно кивнув тестю, как бы заверяя его, что он не намерен превращаться в берсерка, – хотя сердце его по-прежнему глухо стучало в груди, а ощущение петли на шее было таким реальным, что он не мог говорить, даже если бы оказался в состоянии сформулировать какие-то слова.
– Мы поможем. – Браун кивнул на маленькое тельце на земле и начал перекидывать ногу через седло, но Джейми остановил его легким движением руки.
– Не стоит, мы справимся.