Дым и Дух
Шрифт:
«Так, однако, и сверзнуться недолго», – урезонил он сам себя, опустил глаза, разбежался и прыгнул.
Дрезберг был вонючей выгребной ямой: куча людей, заводов и выматывающей душу работы. Болезни процветали, дома жались друг к другу, а люди все строили и строили их и набивали квартиры хламом. Высокие небоскребы. Тесные жилища. Дети, пищавшие в каждом углу. С другой стороны, чем меньше пространства, тем проще Рону. Длинноногий, как олень, он с легкостью перемахивал узенькие переулочки, а через плотно стоявшие
Прогулялся лунной ночью по крыше, умыкнул то, что надо, – и все дела.
Это ведь даже не кража, внушал себе Рон. За вещицу заплатили чин чином. Просто деньги перекочевали в карман Рона, а не владельца безделки. Тем более сегодня Рон отправился на охоту за носконской тиарой, истинный владелец которой почил в бозе тысячу лет тому назад. Наверняка. Точно тысячу? Рон почесал в затылке: кем-кем, а прилежным учеником он никогда не был. Да и, к слову сказать, папаша не особо старался натаскать его на всемирную историю.
Рон задержался на крыше библиотеки (ну, или чего-то на нее похожего), отдышался и расправил плечи. Жители-богатеи селились как можно ближе к стене – подальше от дымового кольца и бедняков, ютившихся в его окрестностях. С чего вдруг люди, имевшие стабильный и непомерный доход, предпочитали жить в Дрезберге, не укладывалось у Рона в голове. Не все же из них безмозглые политиканы, окопавшиеся в Иннеркорде! Не все же из них принимали бессмысленные законы и вкушали свежее мясцо! Хотя, конечно, толстосумы от свежего мясца никогда не отказывались.
Сегодня Рон тоже сродни толстосумам, но вот свежее мясцо ему не по карману – дороговато, как, впрочем, и арендная плата.
Под его ногами дрожали и переливались огни ночного города. Рон дал знатного кругаля, чтобы обогнуть полицейский участок, неспешно перепрыгнул на крышу двухэтажного дома и скользнул вниз по прочной водосточной трубе. В неприметной серой одежде он был почти неразличим во тьме. А изящного покроя воротничок-стойка, последний крик моды, удачно маскировал его под жителя фешенебельного квартала. Пригодится, если кто его засечет.
Выудив из кармана бумажку, Рон сверил адрес:
Округ Два, северо-восточный район столицы.
Он свернул за угол, миновал переулок, перепрыгнул забор и очутился на соседней улице. Ничего себе! Да это не квартира. Дом! Никаких тебе соседей бок о бок или общих владений. Домина, белый-пребелый. Только диву даешься, зачем в этом городе, почерневшем от ядовитого фабричного дыма, который дождь превращает в грязевые потоки, люди красят дома в белый цвет. Вот уж повезло какой-нибудь сиротке прибираться в этаких-то хоромах.
Впрочем, сиротки Рона заботили мало.
Улицы были безлюдны. Здешние жители не вкалывали на фабрике с утра до ночи и с ночи до утра – в этот час они все уже спали. Рон беззвучно – спасибо учителю, который, не жалея сил, вбивал в него
Дорожки в небольшом дворике были посыпаны скрипучей кварцевой крошкой, и Рон недовольно скривился – придется балансировать на бетонном бордюре, чтобы добраться до цели. Хорошо еще, что Эрнсту Ренаду, хозяину дома, не стукнуло в голову завести себе сад. В Дрезберге ничего не росло, даже на окраинах. Все овощи и фрукты для жителей города доставляли с отдаленных северных ферм, куда не проникал удушающий смог.
Рон подошел к юго-западному углу дома и, цепляясь за дымоход и белесые карнизы, вскарабкался на третий этаж. Душка Эрнст позаботился о том, чтобы предложить ему уютный балкончик. Присев на перила, Рон пошарил в кармане, проверяя, на месте ли его маленький золотой оберег, бессчетное количество раз спасавший его от смерти. Вряд ли ему сегодня понадобится амаринт: кража древнего артефакта у одного из богатейших жителей Дрезберга казалась Рону плевым делом, однако никогда не мешает подстраховаться.
Его наниматель в мельчайших подробностях объяснил, как выглядит и где хранится сокровенная тиара. Однако Рон не знал, можно ли ему доверять: наниматель был новый, Рон никогда не работал с ним прежде. Какой-то промышленник, или типа того, вынес он свой вердикт после встречи с работодателем с глазу на глаз. Рон был вольным стрелком, и его клиенты часто менялись.
Он соскочил с перил. Одна только беда с этими кражами – если попадешься, богатеи могут подмазать тюремщиков и политиканов, и те засудят тебя за милую душу! Такой срок впаяют – закачаешься. Разумеется, законы, адвокатов и судей никто не отменял, но в конечном счете в Дрезберге все решали деньги. Да и не только в Дрезберге – повсеместно. А с коррупцией не мог совладать даже оберег Рона.
Мозолистой ладонью он потер щетину на лице. Сейчас или никогда.
Вытащив заточку из заднего кармана брюк, он отжал отштукатуренную дверь и очутился внутри. Почти не дыша зашел в комнату и настороженно пригнулся, разглядывая гигантскую кровать. «У некоторых людей квартиры меньше, чем эта кровать», – мелькнуло у него в голове. На кровати небрежными комками лежали два одеяла. Рон прокрался мимо, давая глазам возможность привыкнуть к темноте, и опасливо шагнул в распахнутую настежь дверь спальни. У Эрнста Ренада было двое взрослых детей – наверняка их сейчас нет дома, но кто знает. Надо быть начеку.
Рон оказался в огромном коридоре с убегающей вниз лестницей и свесился через перила, защищавшие владельцев дома от нечаянного падения вниз на два этажа. «Ничего себе архитектурка, – поразился Рон, вглядываясь в огромный пустой колодец, простиравшийся от парадной двери на первом этаже до высоченного потолка на третьем. – Выдумали же – изъять такую прорву жилого пространства! Вот ведь деньги на ветер». Завернув за угол, Рон принялся считать двери. «Так, это, должно быть, гостиная… А, нет – бельевой шкаф… А это… Бинго!»