Дым и зеркала
Шрифт:
В любом случае, мы расположились в закрытой кабине друг напротив друга. Я с некоторым недоумением отметила странный наряд Разрушителя; он был не в форменной одежде, а в чёрных шароварах и тёмной, кажется, зелёной, рубахе, показавшихся мне знакомыми. Но сейчас одежда господина следователя была меньшей из проблем. Гораздо важнее мне показалось воспользоваться возможностью немного взять себя в руки, а ещё задать давно беспокоящий меня вопрос. Конечно, шансов на честный и полный ответ было немного, но попытаться стоило.
— Господин подполковник, а всё-таки, кто вы?
— В каком смысле? — озадаченно нахмурился мой собеседник.
— Ну… Ваша сила, ваши знакомства, некоторые странные фразы, которые окружающие воспринимают как данность. Вы тоже какой-нибудь дор? Или особо доверенное царское лицо? — я почувствовала лёгкое смущение под пристальным внимательным взглядом, но решила всё-таки попытаться донести до Разрушителя свою мысль. Правда, ни в одно из высказанных предположений толком не верилось, но больше ничего в голову не приходило.
— А, вот вы о чём, — он иронично хмыкнул и едва заметно улыбнулся. — Нет, всё гораздо проще. Я… по меркам Домов меня можно назвать одним из Владык Разрушения. Просто у нас всё организовано несколько иначе. Дома различных видов магии — это что-то вроде гильдий или общин. Есть образовательное учреждение, есть определённые управляющие структуры и некие правила, системы поощрений и наказаний, и, самое главное, органы самоуправления — Советы. Разрушители же с момента проявления дара и до самой смерти все до единого состоят на государственной службе, поэтому странно было бы выделять нас в отдельную структуру. Особенно учитывая, что службу мы несём в совершенно различных местах; разные рода войск, разные системы обеспечения безопасности.
— То есть, Владыка без реальной власти?
— Наоборот, — улыбнулся Разрушитель. — Власть без номинального титула и юридической силы. Нас слушают, но не потому, что обязаны, а из уважения к личным заслугам и опыту.
— Но не силе?
— Опыт ценен и без силы, сила без опыта — пустое место. Но, как правило, сила сопутствует опыту; слабые просто не выживают, — он пожал плечами.
— Ясно, — я вздохнула. Это кое-что объясняло.
— Госпожа магистр, вы в состоянии будете ответить на некоторые вопросы? — нарушил повисшую тишину Разрушитель. — Не сейчас, когда мы приедем. Вы хорошо себя чувствуете?
— Да, конечно, я всё расскажу, — кивнула я, не чувствуя при этом особой уверенности в собственных словах.
Очень странное у меня было состояние. Полный вакуум чувств, но при этом удивительно ясное сознание, фиксирующее происходящие события спокойно и бесстрастно. Даже сцена в гостиной сейчас не вызывала никаких эмоций, которые, как подсказывал разум, должны были иметь место. И я не могла предсказать, сколько ещё продлится это состояние, и в какой момент оно закончится.
Мы вновь замолчали, а я вдруг с досадой подумала, насколько странное у нас с сыскарём получается общение. В экстренной ситуации мы оба удивительно спокойно переключаемся на «ты», ведём себя как близкие друг другу люди. Он обнимает меня, успокаивает, называет «Лель», а я доверчиво жмусь к нему, как к родному, и беспрекословно верю в его «всё будет хорошо». Но стоит опасности отступить — и вновь на свет выбираются «господин следователь» и «госпожа магистр».
Со мной-то всё понятно, я просто в ясном уме чувствую себя рядом с ним очень неловко. Скромная девочка может позволить себе влюбиться хоть в сказочного полубога, но никогда
А вот с господином подполковником было совершенно непонятно, не то у него, как и у меня, в моменты опасности проскальзывает на поверхность реальное отношение (о чём мечталось, но во что слабо верилось), не то он просто избирает наиболее эффективный для успокоения меня стиль поведения (во что верить очень не хотелось, но в реальности чего практически не получалось сомневаться). Конечно, Тахир своими откровениями про чувства Разрушителя подарил мне определённую надежду, но количества проблем это не умаляло. Я всерьёз сомневалась, что этот человек действительно способен испытывать те самые эмоции, которых я от него жду. Ведь не на сочувствие же его я рассчитывала, отнюдь не на него!
Да, я, наверное, где-то в душе глупая и наивная девочка, и, как все глупые девочки, мечтаю о большой и светлой любви, которая победит все преграды, и что я, как в сказке, буду жить долго и счастливо. Пусть не с прекрасным царевичем, — я ведь тоже очень далека от образа царевны, — но с кем-то, для кого я тоже буду единственной и неповторимой. Своё чувство я, можно сказать, приняла снова, и уже не возражала против главного: я действительно люблю подполковника Зирц-ай-Реттера несмотря ни на что. Ни на то, что я его почти не знаю, ни на то, что он страшный и грозный Разрушитель. И теперь с тоской понимала, что если Тар ошибся, и господин следователь физически не способен ответить мне тем же, мне будет очень больно, и очень трудно будет вырвать из своего сердца так глубоко пустившую в него корни привязанность. Как бы не остаться в результате совсем без сердца…
Несмотря на все заверения Тахира о потенциальном всемогуществе Иллюзионистов, поверить в него я так и не смогла. А ещё сложнее было поверить, что мои надежды и желания могут как-то повлиять на хмурого Разрушителя.
Погружённая в собственные грустные мысли, я не заметила, как мы добрались до места назначения. Только когда сыскарь, открыв дверь, начал выбираться наружу, опомнилась и потянулась следом за ним.
А дальше мне на некоторое время стало совсем не до неурядиц с личной жизнью.
Управление ЦСА, куда мы приехали, представляло собой не одно здание, а огромный комплекс из строений разного назначения, очень похожий по архитектуре на хорошо знакомый мне Дом Иллюзий. Мы попали внутрь не через основной вход, а через какую-то боковую дверь. Остальные экипажи, как я мельком отметила, потерялись где-то по дороге; видимо, им было нужно не сюда.
Вход был организован очень странно, через крошечную квадратную комнатушку в два шага, причём внутреннюю дверь можно было открыть только тогда, когда была закрыта дверь наружная. Тоже, надо думать, какая-то непонятная мне мера предосторожности. За внутренней дверью обнаружился спрятанный за толстым зачарованным стеклом стол с сидящим за ним человеком, как я с удивлением отметила — моим коллегой.