Дымный Рыцарь

Lutea

— Кажется, король и десница решили дать молодым покрасоваться, — заметил кто-то, и Тобирама, скосив глаза, увидела рядом с собой пару оруженосцев. Говорил тот, у которого на дублете был вышит серый человеческий силуэт Нара.

— Всё же турнир устроен в честь принца, — пожал плечами пришедший с ним Акимичи.

Тем временем решётчатые ворота замка поднялись, и по склону быстро спустилась группа рыцарей под высоко поднятыми знамёнами Учих. Впереди прочих бок о бок скакали двое, и их плащи развевались, как чёрно-алые крылья. «Вот они, стервятники», — подумала Тобирама и, рукой заслонив глаза от солнца, прищурилась, стараясь лучше разглядеть всадников, которые подъехали ближе

и осадили коней перед остановившимися рыцарями Королевской гвардии.

Принц Наруто выехал из-за спин эскорта, и лорд Штормового Предела склонил голову перед ним и произнёс вежливые слова приветствия. Рядом с солнечным принцем в окружении белых рыцарей лорд Мадара, весь в алом и чёрном, выглядел средоточием мрака. Тобирама не видела его лица, только широкие плечи и гордо выпрямленную спину, на которую падала грива смоляных волос. Чуть позади остановился его младший брат Изуна, которого часто называли лордом, хотя он не имел ни земли во владении, ни места в королевском совете.

Выслушав приветствия, принц улыбнулся лорду Мадаре и обок с ним стал подниматься к замку. Изуна присоединился к своему кузену Саске и завёл с ним разговор, штормовые рыцари влились в королевский эскорт, и вскоре вся колонна удалилась вверх по холму.

— Спорим, все решат, что на турнире таинственным рыцарем выступит младший Учиха? — усмехнулся оруженосец Нара.

— Я с тобой не спорю, Шикамару, — откликнулся Акимичи.

— 2 —

Возвращаясь через ряды ярких шатров к своему временному пристанищу, Тобирама не обращала внимания на рыцарей и музыкантов, сновавших вокруг. Она вспоминала увиденное ранее: королевский эскорт, гвардейцев в сверкающих белых доспехах и кроваво-чёрных Учих. Они были врагами, мятежниками — так говорил отец, а затем врагом короны признали его самого, как и всех, кто старался отстоять трон старого короля Хирузена.

По мнению Тобирамы, решение отца сражаться за Сарутоби было благородным, но не самым разумным. В свои последние годы старый король был совсем плох, и государством правил десница, лорд Данзо, которого за глаза называли колдуном. Говорили, будто бы он умел обращаться в зверей и насылал порчу на лордов, что были неугодны ему.

Из этих слухов Учихи раздули пламя.

Тот год был плохим для их дома: на турнире в Харренхолле отец Тобирамы, лорд Буцума Сенджу убил в бою лорда Таджиму Учиху, тогдашнего правителя Штормовых земель. В то же время по землям Учих прошла короткая, но беспощадная в своей жестокости эпидемия, унёсшая в могилу сразу трёх сыновей лорда Таджимы. Его младший брат, Фугаку, поднял голос и обвинил в бедах десницу. Он убедил народ, что древо королевского дома прогнило до основания: сам король стар и немощен, его старший сын внушаем, а младший уехал в Вольные города ещё юношей и редко давал о себе знать — и лорд Данзо управляет всеми, как своими марионетками. Веря в спетую Учихой песню, народ зароптал, а когда к Фугаку присоединил голос молодой лорд Минато Намиказе, чей род когда-то давно ответвился от Сарутоби, поднялось восстание.

Тобираме тогда было восемь лет, но она хорошо помнила суровое, решительное лицо отца, когда он во главе армии выступал из Риверрана на защиту Королевской Гавани.

— Наше дело правое, и мы победим, — сказал на прощание лорд Скала своим детям, троим сыновьям и дочери. Он погиб под стенами столицы, сражаясь за своего короля, который пережил его на считанные часы.

После битвы за Королевскую Гавань Минато Намиказе сел на Железный трон, и первым его указом было назначение Фугаку Учихи десницей. В то время, пока новый король принимал присягу от лордов и леди, его десница занялся подавлением последних очагов восстания. Он

разбил на Трезубце речных лордов, которые отступили от столицы, чтобы перегруппироваться и потянуть время, ища новых союзников. Им на помощь не пришёл никто: Север и Долина сложили оружие, а лорды Запада и вовсе его не поднимали — всю войну они просидели на своих землях, выжидая. И они не прогадали: наследный принц наполовину Узумаки, и всё золото Утёса поддерживает трон его отца.

Остановившись, Тобирама обернулась и подняла голову к небу. Над башней замка рядом со знамёнами Учих теперь развевалась коронованная золотая молния Намиказе.

— Всё могло быть и хуже, — повторял порой Хаширама.

Когда армия десницы подошла к Риверрану, он открыл ворота и впустил буревестников, пообещавших помилование. Тобираме часто снилось беспокойными ночами, как в тот день она и братья, все ещё дети, но старший — уже верховный лорд Речных земель, стояли во дворе замка, пытаясь унять дрожь в коленках. Итаме тогда было три, и он всё норовил спрятаться за ногой сестры. Каварама стоял по другую сторону от старшего брата, вздёрнув голову, но Торью видела, как его трясёт.

А после во двор следом за солдатами въехал Учиха на своём вороном коне с алым буревестником на попоне. Он спешился, подошёл вместе с рыцарями, и Хаширама сдал ему замок по всем правилам, которым научил его мейстер. Во время этого действа Тобирама чувствовала на себе и братьях взгляды и про себя твердила: «Скоро всё кончится… Скоро всё кончится…»

— Я принимаю вашу капитуляцию, лорд Сенджу, — изрёк десница, когда старший брат замолчал. — Король Минато дарует вам помилование и право оставаться лордом Риверрана и Речных земель — Его Милость считает, нельзя судить безвинных сыновей за мятежность отцов. В знак доброй воли корона снабдит вас советниками, которые будут помогать вам править вплоть до совершеннолетия.

«Это значит, что отцовские земли контролируем больше не мы, — подумала тогда Торью и задалась вопросом: — Уйдут ли эти советники, когда Хаширама станет взрослым?»

Вопреки опасениям, они правда ушли — Хаширама не давал королю поводов сомневаться в своей верности.

— За то, что сделал отец, Учиха забрал у нас Кавараму, — говорил старший брат, меря шагами комнату в бессильной злости. — Сказал, что как воспитанника, но это было наказание нам и намёк, ты ведь понимаешь это, Торью. Уж лучше мне проглотить гордость и вести себя тихо, чем Учиха вернётся за тобой или Итамой.

Хаширама говорил так, но, конечно же, как и сестра понимал: если бы он дал повод Учихе возвратиться, от Риверрана не осталось камня на камне.

— 3 —

Тобирама подходила к границе лагеря, когда кто-то схватил её за руку. В мгновенье выхватив кинжал, она развернулась к напавшему.

— Леди Тобирама! — выдохнул мужчина, отпустив её руку. — Это и правда вы!

— Лорд Ирука, — настороженно поздоровалась она, вернув кинжал в висевшие на поясе ножны, после чего скрестила руки на груди. — Вас послал мой брат?

— Нет, — он удивлённо вскинул брови. — Я приехал посмотреть турнир. Не ожидал, что встречу вас здесь… Я полагаю, вы инкогнито?

— Да, — Тобирама напряжённо огляделась по сторонам — благо, в округе не было никого, только парусиновые стены палаток.

Ирука заметил её беспокойность. Прокашлявшись, он предложил:

— Не желаете пообедать со мной, миледи?

Первым порывом было отказать, однако Тобирама вовремя прикусила язык: лорд Ирука явно догадался по оговорке, что она здесь без ведома брата, и, как верный вассал Хаширамы, вполне может послать к нему ворона и сообщить о местоположении сестры. Стоило поговорить с ним и убедить не предпринимать ничего.