Дырка от бублика
Шрифт:
— Ты что же, всех своих родственников по очереди решила подозревать? — неожиданно рассердилась Римма. — Сначала мать, потом меня, теперь моего мужа, да? Милые у тебя способы самозащиты! Мы все тут из-за тебя сна лишились, а ты только и думаешь, как бы спихнуть убийство с себя на нас!
Она закончила свою тираду почти поросячьим визгом и бросила трубку.
— Так, — пробормотала Элла и вопросительно посмотрела на трубку. — Интересно, что мне скажет сам Поповский?
Она немного подумала и поняла, что он ей ничего не скажет. Если уж он милиции ничего не сказал… Но попробовать
— На что я наткнулась? — вслух спросила она себя. — Понятия не имею.
Теперь по улицам просто так не походишь! Нужно быть начеку. А Овсянников, как назло, уже вошел во вкус и надавал ей в три раза больше поручений, чем вчера. Миллион поездок по городу! Как, интересно, ей с этим быть?
Самое ужасное, что одним из пунктов в списке поручений оказалось посещение редакции ее родного журнала. Необходимо было передать конверт Шведову. Элла подозревала, что в конверте нет ничего, что имело бы отношение к профессиональной деятельности Овсянникова. Скорее всего, эти типы обмениваются какой-нибудь ерундой — марками с изображением Ленина или использованными телефонными картами, которые, говорят, очень любит коллекционировать сильный пол. Как она появится в редакции, когда ее знает в офисном здании каждая собака! И охрану на входе наверняка предупредили на ее счет.
Она позвонила Шведову и сказала:
— Дим, давай ты сам приедешь за конвертом. Или встретимся где-нибудь!
— Ну… — затянул ленивый Шведов. — Ты можешь войти в здание с черного хода и подняться в грузовом лифте. Тебя никто и не увидит.
— А если увидит? Ты для того мне помогал, чтобы я так по-глупому попалась?
— Ладно-ладно, — тут же сдался Шведов. — Давай встретимся во время ленча в кафе «Старая липа».
— И когда же у тебя ленч? — насмешливо спросила Элла.
— В полдень.
— Как в пионерском лагере. Дим, меня вчера чуть не убили, — без перехода сообщила, она.
Шведов поперхнулся и шепотом спросил:
— Что-о? Убили? Тебя?
— Чуть не убили.
— Как? — Судя по всему, у шефа пересохло в горле.
— Дали кирпичом по башке. В подворотне. Даже не знаю, что теперь делать.
— В мили… — начал тот и тут же прикусил язык. — А Овсянников в курсе?
— Ты что! Как я ему расскажу? И что он может подумать? Он подумает, что стукнули по голове твою племянницу, Бэллу… Кстати, как моя фамилия? Шведова?
— Нет, ты что! — испугался Дима. — У меня сестра, а не брат. Жека об этом знает. Ты, получается, дочь моей сестры — Бэлла Гаптержакова!
— Гаптер — кто? — простонала та.
— Гаптержакова. Заучи, дурочка. Фамилия богатая, ее надо произносить с чувством. А ты уверена, что тебя хотели именно убить?
— Дим, я не знаю, чего они хотели, но меня треснули кирпичом. Хорошо, я успела увернуться, а то бы все — поминай как звали!
— Мне это не нравится, —
— Мне тем более не нравится!
— Знаешь что? Не ходи по городу пешком. Возьми тачку. И не какую-то там с улицы, а по телефону закажи.
— Да я разорюсь!
— Лучше быть бедной, но живой, чем богатой и — сама понимаешь.
Элла положила трубку, оделась, собрала все, что было необходимо раздать и отправить по почте, и тут поняла, что боится выйти на улицу. Боится до ужаса, до тошноты. Что, если сегодня кирпич швырнут в нее издалека? Или он свалится ей на голову с крыши подъезда? Да мало ли способов прикончить человека!
Она вызвала такси и, когда диспетчер сообщил, что машина приехала, на ватных ногах вышла из квартиры. В ту же самую секунду черная фигура метнулась по лестнице вниз, грохоча по ступенькам, словно тележка с углем. Элла мигом забыла о своих страхах и, выдернув из замка ключ, бросилась следом. Дверь подъезда хлопнула прямо перед ее носом. Она толкнула ее плечом и вывалилась во двор. По двору мимо детской площадки мчалась какая-то девица в длинном черном пальто и с капюшоном на голове!
Крикнув шоферу: «Ждите меня здесь!» — Элла пронеслась мимо, развив космическую скорость. Девица выскочила из-под арки, заметалась — куда броситься: направо или налево? Потом выбрала — направо — и нырнула в продуктовый магазин. Элла настигла ее в самом дальнем углу возле полки с овсяными хлопьями, схватила за хлястик и вырвала его с мясом.
— Ты чего? — взвизгнула девица и обернулась.
Элла видела ее в первый раз. Девица была черной масти, с раскосыми глазами и подбородком, острым, как мыс Горн.
— Ты хотела меня убить? — прошипела Элла, исходя ненавистью, как пончик кулинарным жиром. — Признавайся, гадина!
— Это была шутка! — воскликнула девица и попятилась, потому что Элла нашарила за спиной бутылку с кетчупом и выставила ее вперед.
— Ну ни фига себе шутки! — хохотнула она и переложила кетчуп в другую руку.
— Девочки, вы что? — спросил какой-то дядька, резво разворачивая тележку в сторону кассы.
— Иди отсюда, папаша, а то тоже получишь по чайнику! — запальчиво сказала Элла.
— Что значит — тоже? — испугалась девица. — Что это ты задумала? Надеюсь, ты не собираешься бить об меня бутылки?
— Тебе, значит, меня кирпичом по башке можно, а мне тебя кетчупом нельзя?
— Каким кирпичом?! — Девица растопырила пальцы, унизанные массивными кольцами, которые вполне можно было рассматривать как груз для тренировки мышц плечевого пояса. — Я просто сказала: «Я ее убью!» Это всего лишь треп! Из-за мужика и не такое скажешь!
— Подожди-подожди, — нахмурилась Элла. — Из-за какого мужика?
— Из-за моего мужа, конечно! Из-за Жеки!
— Блин! — с чувством сказала Элла и осторожно поставила кетчуп на место. — Как тебя зовут?
— Оксана.
— Вроде бы Жека — бывший твой муж?
— Ну и что? Но ведь муж же!
— Логично, — кивнула Элла, — Пальтишко новое или как?
— У меня? — Девица с недоумением оглядела свое пальто. — Старое, а что?
— Подкладку покажи.
Девица торопливо расстегнулась и показала подкладку.