Шрифт:
Глава 1.
Аделина…
Он здесь… Мик здесь…
Нет. Нет. Только не это…
Бешеное сердцебиение гулко вибрирует в рёбрах, тело колотит. Но на этом всё. Не могу пошевелиться, меня парализовало. Он смотрит. Он сразу понял, что здесь происходит. Да и как не понять, я слишком красочно показала.
Резкие ароматы испуга и шока забиваются в ноздри, от этого сводит переносицу и печёт глаза. Я никогда вот так сама себя не удовлетворяла, и первый раз оказался до удушливости стыдным. Вдох врезается в лёгкие и застревает, а я уговариваю себя спрыгнуть,
Пальцы моей левой руки до боли впиваются в оголённое бедро, но я совсем не чувствую. Правой сжимаю гудящий вибратор и не мигая пялюсь на Мика.
Он в зелёной футболке и чёрных свободных шортах до колен. И всё равно я вижу очертания его возбуждённого внушительного органа. Волосы взлохмачены, тёмные прядки спадают и почти перекрывают один глаз, небольшая щетина, и выражение лица такое…
Хищник. Вот, что первое приходит в голову при виде него сейчас. Всегда.
Сделав медленный шаг, он кидает быстрый взгляд на мою открытую промежность, а потом снова на моё лицо. И у меня получается очнуться от этого. Свожу ноги, дёргаюсь, чтобы спрыгнуть с тумбы. Но не успеваю. Мик за секунду оказывается рядом и, схватив меня за талию, усаживает обратно. Грубо разводит мои ноги и прижимается к столешнице между ними.
– Нет… – я как испуганная птичка начинаю трепыхаться, задыхаюсь, но он пресекает любую мою попытку вернуть себе свободу.
Мои руки заковывает в тиски своей одной за моей спиной, встряхивает их, заставляя выпустить вибратор, пальцами второй впивается в мои щёки и фиксирует голову таким образом.
Снова застываю. И взгляда от его глаз отвести не могу снова. Ванная слишком хорошо освещена, и я могу видеть, как сильно потемнела радужка. Глубокая, тёмная синева. По губам ударяет его мятно-фруктовое дыхание. В нос проникает его запах, и он всё перебивает. Горечь и сладость, острота и терпкость. Его глаза буквально силой затягивают куда-то в другое место. В размытое пространство, где нет до и после, нет никого и ничего. Я себя не знаю.
Не произносит и звука, как и я. Давит пальцами на мои щёки, чтобы открыла рот шире, но я просто не могу. Не понимаю, что он хочет, и всё ещё не могу шевелить ни одной частью тела. Тогда он давит большим пальцем на нижний ряд зубов, и я всё-таки поддаюсь.
Ошарашенно наблюдаю за тем, как с его губ срывается капля слюны, а потом ударяется о мой язык, и я, вздрогнув, моргаю. Сердце колотится уже больно.
Его взгляд снова заставляет меня это сделать. Я сглатываю, и Мик, процедив что-то неразборчивое, сдёргивает мою майку вниз одним коротким движением, оголяя грудь, раздаётся треск. Подхватывает под рёбрами двумя руками, приподнимает и заставляет прогнуться, податься к его лицу. Впивается в сосок на левой груди, с дикостью до боли всасывает.
Всхлипываю и онемевшими пальцами вцепляюсь в его затылок. И всё равно глаза широко раскрыты, шея и плечи неподвижны, будто в них штыри, не могу оправиться от шока. Это он? Неужели тут и сейчас делает всё это со мной?
Не могу поверить. Не могу. Это не я. Я не могу бездействовать, пока он мучает мою грудь голодными, но медленными поцелуями, утягивая меня в грешную бездну за собой. И даже не могу понять сейчас, хорошо мне или плохо. Полная дезориентация, хаос всех ощущений и эмоций.
Вик… Он же…
Мысли бьются и бьются будто о закрытую
Это же Мик. Ему же нельзя так меня…
Брат… брат… сейчас просто слово, не имеющее смысла.
Он с больным шлепком прикладывает пятерню к моему бедру и грубо сминает. От такого бы я точно вскрикнула, но я только вздрагиваю и издаю что-то сиплое на резком выдохе. А потом снова, когда его ладонь соскальзывает на внутреннюю сторону и пальцами он касается моих половых губ.
Нет… Нет…
Пытаюсь протестовать, но открываю рот только чтобы хватать воздух. Его твёрдые и чуть шершавые пальцы на мне снизу, его зубы на груди и рваное опаляющее дыхание на солнечном сплетении, это всё лишает меня способности произнести хоть что-то. Мик отрывается, отклоняется и опускает взгляд на свои пальцы. Когда он скользит по влажным складкам вверх, а потом вниз, надавливает на клитор, я хватаюсь за его предплечье, снова не могу дышать и смотрю, смотрю на него. На игру его желваков, на подрагивающие длинные ресницы, на то, с каким безумием он исследует взглядом всё, что ему открылось.
Смотрю и не могу поверить. Это всё неправда. Не может быть.
Поднимает глаза и теперь с такой же жадностью поглощает моё лицо. Ни одного слова, только медленные движения его пальцев, немая схватка наших диких взглядов и взаимно тяжёлое дыхание. Мы будто только знакомимся по-настоящему, смотрим друг на друга с нового ракурса. С обнажённого. Запрещённого.
Слышу влажный звук вместе с тем, как чувствую давление на влагалище. Прикусываю губу, невольно складываю брови домиком и сжимаю сильнее руку Мика, которой он всё это делает.
До сих пор ничего не могу сделать со своим одеревеневшим, мелко дрожащим телом. И сознанием. Пальцы Мика погружаются глубже. Я слишком возбуждена, но это всё равно оказывается туго. Только во мне взрывается новый протест одновременно с горячими искрами в животе, он их вытаскивает с таким же чавкающим звуком.
Подносит поблёскивающие пальцы к моему рту и просовывает указательный и средний между моих губ, касается ими языка. Чувствуя вкус своего возбуждения, широко распахнув глаза, смотрю на Мика. Он сошёл с ума. Затаив дыхание, наблюдает, ожидает. Давит взглядом, как и всегда, заставляет делать то, что хочет. Вынуждает затрястись ещё больше и всё же обвести пальцы языком, сомкнуть на них губы и облизнуть. Но потом я сильно прикусываю их у основания от внезапной вспышки злости, тяжело выдыхая воздух сквозь зубы.
Мик скалится и резко склоняет голову к моей груди, обхватывает мой сосок и тоже больно прикусывает. Что-то подобное он сделал, когда впервые поцеловал меня. Со всхлипом размыкаю свои зубы, и Мик тут же отпускает меня тоже.
Медлительности приходит конец.
Мои губы в следующее мгновение оказываются в захвате жёсткого поцелуя, а мои волосы в грубой хватке его руки. Мик кусает меня: губы, язык. Всасывает их. Его щетина больно царапает мой подбородок, чувствительную кожу над верхней губой. В какой-то момент я ощущаю металлический привкус во рту, и не знаю, у кого сейчас кровоточит рана, потому что, возможно, я укусила его в ответ. Вспоминаю о той лихорадке. Та жажда после мучительного сна возрождается, я зажмуриваюсь от больной тяжести внизу живота, тело раскаляется до состояния жидкого металла. Я сопротивляюсь, но безуспешно. Почти слышу, как шипит кожа под натиском рук Мика.