Дыши в такт со мной
Шрифт:
Когда на подоконник упал толстый ком снега, Клео очнулась.
Она вздрогнула, осмотрелась по сторонам, словно не понимала, что делает здесь и попятилась назад.
Из обычного человека он превратилась в кишащего бактериями монстра.
Она почувствовала острую потребность помыть руки.
По коже пробежали мурашки, и шея зачесалась. На секунду ей показалось, что по её голове кто-то ползёт, копошась в волосах.
Нервно проведя по ним рукой, Клео делает ещё один шаг назад.
–
– Не подходи ко мне, - цедит она сквозь зубы, брызжа слюной.
Пятясь назад, она боится выпустить его из поля зрения, но Логан просто стоит напротив, раскинув руки в стороны, как бы, показывая, что он перед ней открыт.
– Какой же ты,… какой ты… это отвратительно! – восклицает она, и, пятясь в коридор, подхватывает сумку. – Ты сумасшедший! Я расскажу твоему доктору, что ты меня поцеловал! Я… я… тебя посадят!
По щекам текут слёзы, и Клео захлёбывается в собственных словах, мир вокруг скрывает пелена, набросив на плечо пальто, она выбегает из его квартиры.
Лестничные пролёты превращаются в огромный, бесконечный лабиринт и она спотыкается, спускаясь вниз.
Рывком распахивает входную дверь, выбегает на улицу и жадно вдыхает ледяной воздух улицы.
Её тошнит, закрыв рот руками, Клео морщится.
Обернувшись, она бросается к сугробу и, зачерпнув онемевшими руками снег, умывается им.
Тушь растекается по щекам, тени превращаются в блестящие комья краски, а помада расползается по подбородку.
Вытерев лицу рукавом, Клео судорожно выдыхает, пытаясь успокоиться, но рыдания всё равно перекрывают горло.
ВИЧ, ВИЧ, ВИЧ,ВИЧ… ВИЧ.
Что она о нём знает?
Это страшно, от этого умирают, это не лечится.
Она не могла заразиться. Она ведь не спала с ним.
Господи, а если бы всё зашло дальше в тот вечер? Если бы всё случилось?
Мотая головой, пытаясь оттолкнуться от собственного голоса в голове, Клео бросается в сторону шумящего шоссе, где-то за пределами квадратных домов из рассыпающегося кирпича.
Прохожие шарахаются от неё. По вороту пальто стекают холодные капли снега, волосы превратились в ледяные сосульки.
Поймав такси, она умоляет водителя не щадить педаль газа.
Скорее домой.
Скорее забыть.
Её мирок был прекрасен. Мирок, где все живы, здоровы и счастливы, где любую проблему можно решить деньгами.
Мир Логана был уродлив и она не позволит затащить её туда.
Оказавшись дома, Клео с трудом открывает дверь, ключ отказывается отпирать замок, затем ручка отказывается поворачиваться.
Когда она, наконец, попадает внутрь, сбросив пальто, прямиком бежит в ванну.
Сбросив одежду, она забирается
Ей кажется, что она грязная. Пропитанная им. Его вирусом. Его болезнью.
Опустившись на корточки, Клео обхватывает руками колени и прижимает их к груди.
Вода становится горячее, и она морщится от боли покрасневшей кожи. Словно она превращается в папирусную бумагу и, скукожившись, слезает, утекая в водосток.
Она выходит через час, когда становится невозможно дышать и лёгкие уже плавятся от горячего пара.
Обернувшись в полотенце, она идёт в гостиную, оставляя на полу мокрые следы.
Поправив очки, Рассел отрывается от ноутбука, и переводит на неё сосредоточенный взгляд, словно она была очередным договором, готовым к подписанию.
– Летом ты едешь с нами на озеро? – пробежав пальцами по клавиатуре, Рассел устало вздыхает. – Приезжает мой старый знакомый, я хочу испытать новые японские, балансирующие кроссовки, а мама в очередной раз попытается справиться с морской болезнью на яхте отца.
Опустившись на край дивана, Клео дрожащей рукой проводит по мокрым волосам, прижимая ладонь ко рту.
Горячие слёзы смешиваются с остывающей водой, пропитавшей тело.
Шмыгнув носом, она кивает.
– Хорошо.
Кивнув, Рассел устало вздыхает.
– Звонила твоя мама, завтра она приедет к тебе в офис.
Поднявшись, Клео уходит в спальню, словно не замечая её отсутствия, Рассел говорит что-то ещё, чуть громче, чем до этого, она кивает в ответ и он, должно быть, чувствует, раз делает то же самое.
Сбросив полотенце, она забирается под одеяло, и тело дрожит, словно каждая клеточка пытается осознать происходящее.
Она закрывает глаза, чувствуя, как натягиваются и сокращаются мышцы, как бежит дрожь и она сгибается в судорогах.
Тихо всхлипнув, Клео выбирается из-под одеяла, и шепчет в тёмную пустоту:
– Почему он?
~***~
Я смотрел в перекрёстки светящихся окон и кажется никогда не чувствовал себя таким одиноким.
У меня был весь мир, у обычных обывателей не было ничего, помимо четырёх стен и тарелки супа на ужин.
Почему же я тогда стою здесь и смотрю, как чья-то хозяйка домашнего очага разогревает ужин?
– Доброе утро.
Оторвав взгляд от экрана компьютера, Клео недоуменно вздёргивает бровь, когда в её кабинет заходит Роксана и падает на ближайший стул.
– Доброе утро, - свернув окна, Клео отодвигается от стола, скрестив руки на груди.